Ветреный

Лав Агата

— Иди переодевайся, устроим тебе романтик, детка. Эйфелева башня, ресторан на крыше отеля, хочешь? Тебе понравится. А ночью ты сделаешь так, чтобы понравилось мне, — он улыбается и хлопает дверью ванной, а я обреченно выдыхаю и думаю о том, что мне чертовски мерзко все, что здесь происходит.

Глава 24

Значит она отрабатывает контракт.

Отлично.

Или просто дразнит меня? Специально задевает, чтобы разогнать скорости?

Я

курю на парковке, дожидаясь, когда она спустится. Кручусь волчком и смеюсь над собой, как над идиотом. Я привез девушку в Париж, чтобы показать себя с мерзкой стороны. Не знаю, в каком месте здесь должна быть логика, но я чувствую, что ей удается переигрывать меня. Вроде бы все козыри у меня на руках, а на деле выходит дерьмо. Конечно, она чувствует, что я не ее муж. Да я и не буду им! Я не знаю, что должно случиться, чтобы я смог поднять на нее руку.

На Ангела…

Блять, это тупо невозможно!

Отщелкиваю окурок прочь и зажимаю сотовый в ладони до хруста. Пытаюсь напомнить себе, что собирался веселиться. Трахаться, отрываться и вспоминать прошлые дни. С той лишь поправкой, что теперь рядом со мной будет одна девушка, а не вереница моделей.

Но ее словечки о контракте выбили меня из правильного настроя. Да, я подписал контракт и да, я ее купил. Но она же не вещь для меня, никогда ею не была. Хорош из меня ублюдок, конечно, если я загоняюсь по таким пустякам. Она ведь огрызается и будет показывать характер дальше, если не почувствует силу. Это как больная игра, кто кого передавит и пережмет. И мне тошно в ней выигрывать, но как по-другому? Ласковые слова она не понимает, я уже пробовал так.

— Оу, самое короткое выбрала, — смотрю на Ангела, которая вышла из отеля и подошла к машине.

Я попросил привезти одежду из брендового магазина в центре и, судя по бумажным пакетам, там был шикарный и большой выбор. Ангел надела черное мини, классика, которой не достает пару сантиметров, чтобы стать откровенно вызывающей. Да, ей лучше не наклоняться лишний раз. С другой стороны, она чертовски доступна и сексуальна.

Я закусываю нижнюю губу и смотрю, как она сама садится на переднее место и раскрывает сумочку, в которой что-то ищет. Я сажусь рядом с ней и завожу машину.

— У тебя шикарные ножки, Ангел.

— Значит доволен? Я решила завести блокнотик и записывать твои пожелания. Вот, смотри! — она щелкает по экрану сотового, а потом поворачивает ко мне экран с заметками. — Только нужно будет не запутаться, что любишь ты, а что Антон. Вы начинаете путаться у меня в голове, надо придумать, как вас отличать.

— Со мной ты кончаешь, а с ним нет.

— Ой, точно. Спасибо, Ник! Сейчас запишу.

— Может, хватит?

— Что хватит?

— Испытывать мое терпение.

— Интересно, — она цедит сквозь зубы и собирает губы в вызывающей улыбке, которая кажется агрессивной из-за ярко красной помады. — У меня помечено, что Антон может замахнуться

и ударить. Напротив тебя тоже галочку ставить?

— Серьезно? Ты думаешь, я могу ударить тебя?

— Вот как раз проверяю.

— Скучно, когда мужик не бьет?

— Нет, мне в самый раз.

У нее острый язычок. Я злюсь, но отдаю себе отчет, что слушать от нее колкости намного приятнее, чем слезы. А я бы точно слышал слезы, если бы не вмешался. Она бы осталась с мужем и продолжила учиться вовремя затыкаться и вжимать голову в плечи день за днем. Ладно, пусть отрывается на мне, мне по хер, я даже привычный к этому дерьму. На меня всю жизнь навешивали ярлыки и ждали, когда я начну им соответствовать.

Богатенький сынок.

Избалованный мудак.

Мажор и бабник.

Ангел успела пополнить мой список двумя званиями. Я был насильником, а теперь… рабовладелец? кукловод? маньяк?

— Я не хочу ни на какую башню, — фыркает Ангел, когда замечает, что я перестраиваюсь по туристическим стрелкам.

— И на Эйфелевую?

— Я там была, всё видела.

— С мужем?

— Да, ты опоздал, Ник.

— А куда ты хочешь?

— Мои желания имеют значения?

— Иногда, — хмыкаю и сжимаю руль сильнее. — Я же сказал, что хочу сделать тебе приятное, чтобы…

— Я потом сделала тебе, — она кивает. — Даже интересно, как это прописано в контракте? А если ты останешься недоволен мной? Не кончишь, например. Мой муж должен будет выплатить тебе неустойку?

— Да, еще три дня, — злорадно улыбаюсь и смотрю на нее через зеркало заднего вида. — И еще три, пока, наконец, я не получу классный отдых. Хватит ломаться, Ангел, мне надоело. Поогрызалась и заткнулась, я тебя не для этого покупал. Я хочу оттянуться и хорошенько развлечься с крутой малышкой. Это я о тебе, если не уловила. Хочешь, заплачу сверху?

— Что?

— Мимо мужа. Тебе понадобятся деньги на будущее, не думаю, что он примет тебя с распростертыми объятиями. Я бы на твоем месте, начал бы подумывать о подушке безопасности.

Держу лицо, хотя она проигрывает эмоциям и показывает, что к таким моим словам была не готова. Я все-таки нащупываю в ней живое, под стервозной маской и резкими интонациями, которыми она полосует по мне уже который час.

— Тебе нужно расслабиться, — добавляю сухо. — Я обо всем позабочусь, если ты перестанешь сопротивляться.

Я сворачиваю с намеченного маршрута и ухожу к беспокойным улицам с клубами и барами. Я отлично знаю одно место, где можно круто провести время без лишнего романтического надрыва. Эйфелевую оставим на потом, когда Ангел привыкнет ко мне новому и поймет, что огрызаться бесполезно.

— Мы ведь познакомились в клубе, помнишь?

— Помню, Ник, — она удивляет простым ответом и даже звучит мягче, чем недавно.

— Может, проведем его, как тогда?

— Хочешь напоить меня?

— Блять, Ангел!