Ветры империи
Шрифт:
— Ноги… — выдавил из себя Горн.— Убери ноги!
Девушка послушно поджала колени, а он наконец сумел вырвать руку. Дотянувшись до костра, выхватил пылающее полено и с силой зашвырнул в распахнутую пасть, в самую глотку. Губы разом сомкнулись, и чудище содрогнулось, разочарованное угощением.
Зарычав, Горн снова надавил ногами, напрягая свои мышцы до предела, выжимая из них все. Теперь он уже боролся не столько со щупальцами, сколько с этим злополучным ограничителем, приводившим его в бешенство. “Я сломаю тебя! — орал гигант мысленно.— Ты мне не нужен!..”
Все силы он бросил вовне, и на секунды внутри образовался вакуум. А затем
Со скрипом, мало-помалу, чудовищные кольца стали раздвигаться, и так же постепенно расправлялись сплющенные торсы любовников. Вот уже появился крохотный просвет. Изогнувшись, Нора выскользнула из страшной спирали, напружиненным задом снова едва не въехав в протянувшиеся к добыче губы,— Горн только застонал. Но девушка уже бежала на четвереньках к сваленным в углу доспехам. Выхватив из груды лучемет, крутнулась — и лицо Горна опалила близкая молния. Его дернуло с такой силой, что сорвало с упора и закрутило. Однако на пол гигант упал уже свободным и сразу отскочил в глубину пещерки.
А когда оглянулся на вход, поперек отверстия медленно сползали два широких щупальца. Горн ждал, когда они наконец закончатся, но щупальца все тянулись и тянулись, устрашая длиной. Потом вдруг шлепнулись концами внутрь пещеры — взвизгнув, Нора выстрелила снова. Огонь опалил ворсистую кожу, присоски ослабли, и гигантский спрут провалился вниз. Метнувшись ко входу, Горн увидел, как тот, словно клубок питонов, катится по крутому склону. Затем кошмарный гость скрылся за краем обрыва.
— Всемогущие Духи! — прошептала за спиной Нора.— Да разве такое бывает?
— А может, это покойный Ун заскочил попрощаться? — со смешком откликнулся Горн.— Ведь это его тотемный зверь!..
Нагнувшись, он поднял сорванный плащ, укрепил на прежнее место. Затем повернулся к девушке и осторожно ее прощупал. По мускулистой Нориной спине уже проступали в несколько рядов синяки — следы исполинских присосок; однако ни переломов, ни вывихов Горн не обнаружил — удивительно, если вспомнить, в какой блин сдавливалась ее грудь. Если уж его железные кости ныли до сих пор…
— Ужас какой! — вздохнула Нора и прижалась к нему.— Они так охотятся, знаешь?.. Ползают по склонам и прощупывают пещеры. Но я и вообразить не могла, что они вырастают до такого… — Ее передернуло.— Он переварил бы нас живьем, представляешь?
Девушка вдруг рассмеялась, в восторге забарабанив кулаками по его гулкой груди, и призналась:
— В первый момент мне почудилось, будто нас настиг Тор!
Горн тоже хохотнул и поднял ее на руки.
— А кого ты боишься больше? — поинтересовался он.— Глупый, маленький, нашкодивший котенок… Львица!
— Ну ладно, чего ты? — пробормотала Нора смущенно.— Мало ли что…
— Кстати, по-моему, эти твари не бродят парами,— заметил гигант.— И я не вижу, почему бы нам не продолжить?
— Погоди, милый, дай дух перевести. Уж очень крутые перепады…
— Тогда самое время подкрепить силы.— Горн присел на неостывший валун, опустив девушку себе на колени.— У меня внутри гуляет ветер.
— Любовь моя, неудивительно! — залилась она счастливым смехом.— Зато я теперь полна тобой…
Улыбнувшись, Горн снял с огня вертел и поднес благоухающее мясо к ее лицу. Львица с охотой оторвала зубами приличный шмат и передала ему изо рта в рот — в духе огрских любовных традиций. Горн снисходительно подыграл, хота сейчас его
ГЛАВА 15
Гости собираются
1
До крепости загорцев Эрик добрался быстро, без блужданий и приключений, однако через боковой вход, обслуживавший наемников, его не пропустили — видно, что-то не сработало в маскировке. Покрутившись вокруг, Тигр набрался нахальства и двинулся через главный. На его счастье, здесь сегодня пускали всех — от вожака и выше; да и пленник, кажется, упоминал об очередной вечеринке, затеваемой обходительными загорцами.
Проследовав пустынным коридором, Эрик остановился на пороге громадного зала, изумленный неожиданными обилием и разнообразием гостей. Помимо неряшливых и громогласных дикарей, за неимением другого щеголявших роскошными мехами, он увидел тут и угрюмых, настороженных шатунов в добротных, хотя и обшарпанных латах; и столь же недоверчивых имперцев, не спешивших менять прежнюю форму — кстати, отменную; и даже осколки высоких родов Империи, недавним взрывом заброшенные в самую глубину Огранды. Похоже, дальновидные загорцы подкармливали для своих будущих нужд всех, до кого только смогли дотянуться.
Не поскупились они и на убранство гостиного зада — с первого взгляда он ошеломлял количеством округлых бассейнов, омывавших постаменты великолепных скульптур, ни одна из которых не повторяла другую. Искусная подсветка ясно высвечивала только эти полированные фигуры, фонтанирующие темной жидкостью, а рассеянные между бассейнами столики были погружены в уютный сумрак, поначалу едва проницаемый. Но в следующий миг гость с содроганием узнавал в ближней скульптуре беспощадно точное изображение раненого, уже умиравшего,— скорее даже полутрупа, предсмертными корчами вывернутого в подобие монстра, из многих и ужасных ран которого хлестала багряная кровь, до краев заполняя бассейн. Затем и во второй фигуре проступал злосчастный смертник, захваченный на последнем пороге,— и в третьей. В неостывшей крови этих начинающих мертвецов резвились странные рыбы, больше смахивающие на пиявок, а по мрачным сводам огромной гостиной, уже обильно проросшим пушистой плесенью, скользили багровые блики, точно подкрадывающиеся призраки. И конечно, все здешние углы и проходы были убраны завесами многослойной паутины, оккупированной гигантскими и, наверное, ядовитыми пауками. Никакой голографии — все добротно и изысканно, словно эта тошнотворная гармония оттачивалась веками. И кого же могло взрастить столь откровенное смакование смерти? — Эрик поежился. Все равно что поселиться внутри склепа.
Краем глаза он ухватил в стороне взмах чьей-то руки и рывком повернул голову. За крайним столиком, в вольготном одиночестве, развалился громоздкий рыцарь, выряженный с вызывающим великолепием, и небрежными, хотя и приветливыми жестами подзывал Эрика к себе. Молодое лицо нахала лучилось надменностью чистокровки, а на грудном панцире блистала эмблема Спрутов — могучего рода бездарного императора, ныне свергнутого.
Усмехнувшись, Тигр нехотя подсел к столику рыцаря.
— Ну вот,— хмыкнул тот.— К эдакому угощению,— кивнул он перед собой,— да приятного собеседника — чего еще желать?.. Разве только зрелища, но ведь и оно уже на подходе.