Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой
Шрифт:
– Конечно же.
– Не просыпаясь, он сумел дотянуться до Степи.
– Сумел.
– И тут обошлось без тебя?
– подозрительно скосился богоравный.
Еж растянул свою пасть в хитрющей улыбке.
– Кто знает, кто знает?
"Он или не он, какая разница"?
– с горечью подумал Анаториан.
– "Важен результат".
– Значит, он перебил охотников? Сам, или с помощью кошмаров?
– Большую часть работы парнишка выполнил без посторонней помощи.
– Что?
– Глаза Анаториана поползли на лоб.
– Опять издеваешься надо мной?
– Серьезен, как никогда, - заверил его
– Ты хочешь сказать, что он уничтожил как минимум двоих магов, обученных лично мною?
– спросил император, не скрывая изумления.
– Как такое возможно?
– Мальчик очень талантлив, - загадочно улыбнулся еж.
Анаториан ни на миг не сомневался, что Владыка Хаоса говорит правду. Он отчего-то был уверен, что все случилось именно так, как Фарнир и поведал ему.
"Ладно, чего уж теперь. В глубине души я подозревал, что именно так и будет", - попытался он утешить себя. Получилсь как-то не слишком хорошо.
Ситуация, в целом, не радовала. Оставалось лишь попытаться извлечь из появления Фарнира хоть какую-нибуть пользу, а потому Анаториан спросил:
– Ну а что со вторым?
– Сбежал к Вольным, - ехидно ответил бог.
– Прикончив при этом пару твоих колдунов.
– Знаешь, - проговорил богоравный после непродолжительной паузы, - мне начинает казатсья, что пора устроить имперским магам встряску. Уж больно они обленились и ослабли.
Он тяжко вздохнул.
– Ничего, придумаешь что-нибудь, - утешил его бог хаоса.
– Ты у нас, вроде, не самый глупый из смертных. Но учти, я расчитываю на то, что ты продолжишь меня развлекать еще долго.
Этот тон не очень понравился императору, но тот в который раз смолчал - бог имеет право говорить со смертными так, как только пожелает. На то он и бог. А Фарнир, меж тем, оказался на палубе и принялся вычесывать задней лапой свою спину. При этом он извернулся под невероятным углом и перекрутился, точно тряпка, которую отжимала прачка. Анаториан наблюдал за этим действом, пытаясь понять, могут ли богов донимать клещи и блохи, и если да, то не являются ли эти паразиты и сами небожителями.
Ответа на столь сложный философский вопрос у императора не нашлось, а потому он, не выдержав, спросил, наконец:
– Вот скажи, обязательно каждый раз представать в образе ежа? У тебя что, нет других личин?
– Конечно же, есть, - повелитель Хаоса на миг отвлекся от своего увлекательного занятия.
– Имя мне - легион. Я то, что я есть и то, чем я хочу быть. Я - Вечный.
– Тогда почему еж?
– Ты неправильно формулируешь вопрос. Должно быть так: если не еж, то что?
– Человек, к примеру, не подойдет?
Фарнир окончательно перестал чесаться.
– И чего вы все так уперлись в этих людей? Глупые, грязные, ни на что не годные комки плоти. Вот ежи - это другое дело. Вершина! Настоящее совершенство. Но раз ты так хочешь, что ж, почему бы и нет?
И там, где только что стоял ежик, возник мужчина. Высокий, хотя до императора ему было далеко, широкоплечий, в элегантной одежде незнакомого покроя, в цветах которой преобладал черный. На его ногах красовались высокие кожаные сапоги, доходящие почти до колен, в них были заправлены штаны, похожие на те, что носят варвары. Из-под длинной - до середины бедер - куртки, застегнутой на множество ремешков, торчал ворот белоснежной рубахи. Никаких украшений
Теперь фигура бога не вызывала смеха. От нее веяло страшной, непреодолимой силой, и угрозой. Она настолько явственно чувствовалась, что Анаториан невольно сделал шаг назад, и сглотнул.
– Ну и как тебе этот облик?
– голос Фарнира тоже изменился. На смену ехидному ежиному голоску фырчанию пришел сочный глубокий баритон, которому позаимствовали бы многие ораторы.
– В некоторых мирах я принимаю его.
– Куда внушительнее, - честно признал Анаториан.
Фарнир, постукивая каблуками по деревянным доскам палубы, подошел к борту и оперся об него руками. Сейчас в облике владыки Хаоса не осталось ничего смешного.
– Люди, - проговорил он, глядя на городские стены.
– Вы не единственное племя во вселенной, но самое раздражающее. Ваша алчность не знает предела и готова соперничать лишь с глупостью и ограниченностью. Никто из вас не способен понять все совершенство колючек на спине и способности сворачиваться в клубок.
Он фыркнул и указал пальцем на воду - та забурлила, и из-под нее вылетела небольшая рыбка, которая зависла в воздухе перед бездонными глазами повелителя Хаоса.
– И ты, Анаториан, такой же, что печально. Когда мы впервые увиделись, мне показалось, что у тебя есть по-настоящему серьезный потенциал, кажется, я ошибся. Столько времени... Столько возможностей...Столько путей...
Владыка Хаоса покачал головой и отпустил рыбку.
– Я подарил тебе все, и как же ты этим распорядился?
Этого император выдержать уже не мог.
– Все?
– процедил он.
– Ни о чем не забыл?
Фарнир повернулся к нему, и широко ухмыльнулся.
– Ну а как ты хотел? Получить в собственность феноменальную, да еще без каких-либо ограничений? Надо знать, что хорошее чего-то да стоит.
– Я уплатил цену!
– Анаториан в очередной раз вернулся к вопросу, который уже многократно обсуждал с Фарниром.
– Да, - согласился тот.
– И получил то, что попросил. Если что-то пошло не так, вини себя.
Тут бог улыбнулся краешками губ, отчего на мгновение вновь стал напоминать смешного пыхтящего ежа.
– С городом не выходит, оттого и злишься?
И снова Анаториану пришлось сдерживать свой нрав. Конечно же, проклятый бог прочел его мысли, и неприминул воспользоваться полученными сведениями.
"Впрочем, тут все ясно и так", - невесело подумал император.
– Да, город, - подтвердил он вслух.
– Проклятые дети Ваала дерутся, словно бешеные.