Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой
Шрифт:
– Понимаю, понимаю, - толстяк сплел пальцы на животе.
– Плохой хозяин?
– Очень.
– Что ж, веди себя спокойно, и ты прибудешь в Атериаду без единого синяка, сытый и отдохнувший. И я обещаю, что найду тебе хорошего господина.
Трегоран поклонился.
– Вы слишком щедры к недостойному.
Толстяк выглядел довольным.
– Как тебя зовут, южанин?
– Трегоран, господин.
– Хорошо, мое имя Найвих и ты мне очень нравишься, парень. Особенно мне нравится твоя цена.
– Цена, господин?
– Ага, ты обошелся мне даром, - толстяк
– Накормить и напоить. И смотрите мне, испортите товар, накажу.
Весь караван, расположившийся на отдых, гудел, точно растревоженный улей. Тут и там открывались зарешеченные фургоны, из которых по одному выводили связанных людей - хозяин был столь любезен, что даже разрешил рабам справить естественные надобности. Когда настал черед Трегорана, тот послушно поднялся и вышел, отмечая и фиксируя своей совершенной памятью каждую мелочь, на которую только обращал внимание.
Сделав свои дела и вернувшись в повозку, он получил большой кусок хлеба, немного вяленого мяса и миску жидкого бульона. В целом, не так и плохо.
Поглощая пищу, юноша наблюдал за тем, как охрана выводила Итраиду. Как ни странно, но девушку сопровождал сам хозяин. Трегоран шепотом задал вопрос своему спутнику и тот, оторвавшись от своей порции, объяснил суть проблемы.
– Сия дева - слишком ценный товар, чтобы позволить солдатне сделать что-нибудь непотребное. Беременность, к примеру, плохо сказывается на качестве воительниц, а потому, - Димарох указал на подростка, которого трое гогочущих солдат тащили куда-то по направлению к оврагу, - девушки в походе должны оставаться неприкосновенными. Ты, кстати был мудр, как хитроумный Оиссий, угодив нашему радушному провожатому, ведь, в противном случае вполне мог бы разделить участь того бедолаги.
Солдаты скрылись внизу, а спустя непродолжительный промежуток времени, оттуда раздался вопль.
– Он был слишком дерзок и достаточно смазлив. Потому хозяин решил, что этот молодой человек подойдет для услужения какому-нибудь богатому любителю юношей. Ты понимаешь?
Бледный как полотно Трегоран кивнул. Он понимал даже слишком хорошо. А еще он заметил, что пара охранников, покончивших со своими обязанностями, направились к источнику криков.
– Давно его?
– молодой чародей не договорил.
– Почти с самого начала пути. Когда поймали, он отбивался, а затем посмел плюнуть в лицо господину Найвиху. За что теперь и расплачивается.
Еде стало как-то неуютно в желудке Трегорана и она запросилась наружу. Огромным усилием воли юноша удержал свой завтрак и спросил.
– Значит, господин лично сопровождает каждую девушку к кустам?
– Нет, только эту. С другими все нормально - охранники сами понимают, что их жалование зависит от качества товара, но с этой все очень сложно.
– Она убила их друзей.
– Да. И многие хотят отомстить, - кивнул атериадец.
В это время охранники притащили шипящую и ругающуюся Итраиду и грубо швырнули ее в телегу. Девушка забилась в свой угол и продолжила зыркать по сторонам, а Трегоран же стал разрабатывать план побега. Он не собирался становиться рабом
Всего в караване было почти полсотни рабов, около двух десятков охранников, и десяток возниц. В среднем на одну зарешеченную телегу приходилось до пяти-шести человек, а потому можно было считать, что едут они с комфортом. Помимо фургонов для перевозки рабов, в караване нашлось место пяти тяжело груженым телегам, заполненным всяческими товарами. В основном - шкурами животных.
Трегоран устроился поудобнее и принялся разглядывать бескрайнюю степь, точнее - Степь, как с придыханием ее называли Димарох, - по которой медленно перемещался караван. Определенно, адериадцы относились к рабам лучше, нежели фарийцы. Интересно, почему?
Он задал вопрос Димароху, и лицо служителя муз расплылось в улыбке.
– Друг мой, тут нет загадки. Империя постоянно несет свой пламенный клинок в далекие земли.
– Он поймал недоуменный взгляд Трегорана и уточнил.
– Воюет много и со вкусом. А на войне легко заполучить сколь угодно живого товара, потому ценить рабов нет смысла, ведь всегда можно по бросовой цене купить новых. Моя же любимая родина переживает тяжкие годы, находясь в тени колосса с тысячью пастей. Для нас рабы - слишком ценный товар, их надлежит беречь и по возможности не портить.
"Интересно, что было бы, окажись я в городах"?
– подумал Трегоран и поморщился. Он прекрасно знал ответ и слышал про любовь, которую питали развращенные жители Атериады к мальчикам. Да что слышал - буквально утром он лицезрел ее! Так что вряд ли что-нибудь сильно изменилось бы для него... Для него?
И снова в голове возник туманный образ, отдавшийся приступом боли.
"Проклятье, да что ж такое-то"?
– подумал Трегоран, сдерживая стон.
– "Что это такое"?
Он поморщился и постарался не думать ни о чем. Стало легче.
"Нет, с этим нужно разобраться. Я должен вспомнить что-то очень важное, но не могу. Значит, это относится к прошлому, к тому, что было до сделки".
В висках вновь закололо, и Трегоран перестал размышлять на опасную тему, вернувшись к дальнейшей проработке плана побега. Получалось неплохо, и, быть может, он осуществил бы его уже ночью, если бы не одно "но". Трегоран решительнейшим образом не представлял, где находится и куда нужно идти. А без этого бежать не было ни малейшего смысла. Следовало для начала заручиться поддержкой кого-нибудь, понимающего, что к чему.
– Димарох, - обратился он к атериадцу.
– А ты знаешь, как отсюда добраться до империи, или твоей родины?
– Конечно. Неделя на запад - и ты в Фарийской империи. Неделя на восток, а потом еще столько же на юг - и ты у нас.
– А смог бы ты найти нужный путь, если бы получилось сбежать?
Атериадец прищурился и внимательно заглянул юноше в глаза.
– Друг мой, аккуратнее. Смочь-то я бы смог, вот только беглецов наш хозяин не любит. Ты же понимаешь, что попытка покинуть столь любезный моему сердцу караван может перечеркнуть все твои надежды на комфортное путешествие и спокойную жизнь в стране вольных городов?