Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой
Шрифт:
Анаториан слушал его, не перебивая. Он знал, что иногда Лиция заносит, и не имел ничего против этого. Если верному подданному хочется блеснуть цветистой речью, зачем отказывать ему в такой малости? Терпение - великая добродетель, вознаграждаемая многократно.
– Но все это было не то, - продолжил его верный слуга, - все объяснялось просто. Пьяные видения, ловкие мистификации, банальная дурость или злая воля. Так было, пока не сгорел дом сенатора Маркация. Я до сих пор не смог понять, ни кем был юноша, приведенный убитым, ни куда
Чародей кивнул и перехватил нить разговора.
– Как ты, должно быть, уже знаешь, повелитель, некто применил Огненный Шторм, усиленный, пожалуй, раз в пять. Немногие могут похвастаться такой силой.
Император вновь кивнул. Он уже прочел отчет, однако в том не было подробностей, а они, как известно, частенько являют собой самое главное.
– В империи найдется десятка два чародеев, способных на такое, включая, конечно же, покойного сенатора, - Цирилен старался говорить спокойно, однако с трудом скрывал радость, называя старого недруга покойным. Он покосился на Лиция, надеясь, вероятно, что в один прекрасный день сможет сказать такое и о горбуне, и продолжил.
– Загвоздка в том, что ближайший из них находился на расстоянии в добрых полторы сотни миль.
– Стало быть, таинственный юноша.
– Да, о великий. Тимберец или селианец от шестнадцати до восемнадцати лет. Возможно, полукровка. Одарен самими богами, это я могу сказать с уверенностью. Возможно даже, что парнишка чересчур талантлив для его возраста.
– Но найти его не удалось.
– Нет. Прошло слишком много времени, увы.
Анаториан кивнул и повернул голову в сторону Лиция.
– Думаю, что вы пришли не из-за этого, верно?
Калека кивнул.
– Сегодня, кажется, я столкнулся со вторым столь же странным делом, - голос Лиция стал тише, точно он боялся, будто кто-то может подслушать их разговор.
"Тоже что ли боится таинственных красавиц, спрятавшихся под моим ложем"?
– саркастически подумал Анаториан.
– "Все-таки мои слуги - настоящие параноики. И не могу сказать, что мне это не нравится".
– Не бойся, тебя никто не подслушает, - успокоил его Анаториан.-Я спал один, продолжай.
Горбун удивленно посмотрел на Богоравного, но уже в следующий момент придал лицу соответствующее выражение, и заговорил:
– Когда легионеры сняли осаду Раэлина, они освободили рабыню. Юную дочку работорговца, убитого взбунтовавшимися ганнорцами. Эту деву взяла себе в наложницы одна из разбойниц...
– Надо же, милые атериадские обычаи проникли даже в земли варваров, - фыркнул Анаториан, и Цирилен захихикал, не столько стремясь угодить императору - мелочной угодливостью он не отличался - сколько поддразнить Лиция.
Горбун побогравел от гнева, бросив яростный взгляд в сторону извечного противника, и продолжил:
– Не могу сказать, о великий, насчет атериадских обычаев, потому как не силен в них. Возможно,
На сей раз настал черед мага багроветь от ярости.
– Благодарю, друг, но я, пожалуй, тоже недостаточно хорошо знаю обычаи наших восточных соседей.
Они обменялись еще одним яростным взглядом, и Анаториан решил, что стоит немного подтолкнуть верного слугу к продолжению повествования. Поэтому он задал уточняющий вопрос:
– Полагаю, что северянка, желающая развлекаться с девушками, не та странность, о которой ты хотел мне поведать.
– Да, великий, - Лиций демонстративно отвернулся от Цирилена и склонил голову перед повелителем, соглашаясь с ним.
– Фарийка рассказала моим людям нечто в высшей степени странное о вожаке северян, взявших ее в плен.
– И что же?
– Это был южанин, тимберец или селианец, невероятно быстрый и сильный. Он голыми руками ломал кочти, а в драке орудовал здоровенным бревном, точно пушинкой. И это еще не все.
– Да?
– У него на предплечье была странная татуировка. Она напоминала след от укуса.
Внешне лицо императора не изменилось. Внутри же он ругался, и делал это достаточно грязно.
– Повтори, - приказал Анаториан.
– Что ты сейчас сказал?
– Именно, у него был след Зирриага.
– Ты уверен?
– Почти. Даже мне, господин, немногое известно о том, что это такое. К тому же бандит вполне мог сделать эту татуировку специально, чтобы пугать своих врагов, или потому, что понравилось, как она выглядит. На севере тоже немногие слышали о Древнем Ужасе и Отмеченных. Однако...
– Горбун допил вино, и тяжело вздохнул.
– Однако нашлись свидетели, видевшие, как этот южанин пробил крепостные ворота, бросив в них громадный камень. Человек не может обладать такой силой.
Анаториан вгзглянул на Цирилена.
– Я проверил, господин, - проговорил маг.
– Проверил так, как ты учил, духом.
– И что?
– Никаких остаточных следов, прошло слишком много времени. Армия ганнорцев разбита, - эту фразу он произнес не без самодовольства, потому как сам принимал участие в побоище, - а этот разбойник пропал. Либо мертв, либо затаился. Я отправил двух специально обученных людей, они займутся поисками, и если этот мерзавец покажет себя, сядут ему на хвост.
– Имена?
– потребовал Анаториан.
– Ланций и Ридцит, о великий.
Император почесал подбородок.
"Эти двое сильны и достаточно сведущи в магии духа для того, чтобы отыскать Отмеченного, когда тот покажется. Вот только хватит ли их сил, чтобы обуздать его? Проклятый еж, умеет же испортить жизнь"!
– император прекрасно знал о древней метке и том, на что были способны ее носители, именуемые Отмеченными. Да что там, одного из них он имел честь знать лично!
Но враг, о котором хоть что-то известно - куда предпочтительнее неведомой опасности.