Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой
Шрифт:
"Однако, как же коварен еж! Вернуть к жизни тень воплощенной войны".
Конечно, этот новенький вряд ли был единственным Отмеченным в мире, однако, зная Фарнира, можно предположить, что расти южанин будет точно сорняк, который унавозили и полили. А значит, он не просто пойдет по кровавой дороге, а побежит по ней, перепрыгивая через овраги.
Но с этим можно бороться. Ненормальная сила и живучесть - не помеха для полубога. Куда большую опасность представляет собой маг, который уже сейчас входит в сотню, а может даже и в пять десятков сильнейших чародеев империи. Его-то и нужно
"Да, так и поступлю", - Анаториан принял решение и расставил для себя приоритеты, после чего проговорил:
– Очень хорошо, Лиций, Цирилен, вы отлично постарались и будете награждены за это.
– Служить вам, уже награда, о владыка, - дружно отозвались они.
Анаториан не испытывал на сей счет никаких иллюзий - будь у них возможность, каждый из этих таких преданных и таких исполнительных мужей вонзил бы ему в спину кинжал. Но, все равно, было приятно.
– И все же, я придумаю, чем одарить вас, - усмехнулся Анаториан.
Он уже знал ответ на этот вопрос
– Лиций станет сенатором.
– Анаториан давно планировал как-нибудь поощрить своего верного слугу подобным образом. А тут и случай представился.
"Как же удивятся надменные, но бессильные болваны, когда к ним в сопровождении ликторов войдет новенький"!
– не без злорадства подумал император.
Горбун с большим трудом сдержал рвущийся наружу восторг. Он низко поклонился, пробормотав слова благодарности.
– Цирилен же получит в свое распоряжение, как давно просил, запрещенный труд Атристиха.
Лицо мага расплылось в широкой улыбке. Еще бы, книга древнего мастера магии духа, последний экземпляр которой хранился в личной библиотеке императора, была для чародея куда ценнее какого-то там сенаторского звания. Император крайне неохотно делился любыми знаниями, связанными с пятой стихией, и потому добывать их приходилось буквально по крупицам.
Конечно же, эта книга сделает Цирилена могущественнее и опаснее, но не настолько, чтобы можно было волноваться. А вот Лицию будет невесело - Атристих интересовался снами и всем, что с ними связано.
Но это подождет, да, подождет. Сейчас важнее разобраться с угрозой.
– Однако сперва вы должны принести мне головы как Отмеченного, так и этого таинственного мага. Лиций, ты займешься ганнорским вопросом. Маги Цирилена станут тебе помогать.
– Слушаюсь, господин, - Лиций бросил торжественный взгляд на скривившегося повелителя стихий.
– Есть ли у тебя какие-нибудь вопросы?
– Да, господин, я не до конца понимаю, кто такие эти Отмеченые.
– Мало кто понимает, - Анаториан снизошел до ответа, рассудив, что Лиций сможет действовать правильнее, если будет знать, с чем имеет дело.
– Истиной владеет лишь Зирриаг, для всех прочих же она - тайна. Известно лишь то, что изредка он дарует избранным свое благословение. И чем больше те убивают, тем сильнее становятся. В землях империи подобные уродцы не появлялись уже, пожалуй, добрых две сотни лет. У варваров
– Господин, но каким образом чудовище выбирает себе жертв?
– Хочешь знать, в чем заключается избранность?
Горбун кивнул.
– Точно не скажу, но думаю, просто в способности пережить укус этой твари.
– Господин, будут ли у вас какие-нибудь дополнительные пожелания по поводу бунтовщика?
– Спрашиваешь, хочу ли я взять его живым?
– Да.
– Убей его и принеси голову, этого будет достаточно. Мне не интересно, откуда он появился.
– Слушаюсь.
– Хорошо, я больше тебя не задерживаю.
Горбун понял намек и заторопился к выходу. Как только он покинул комнату, император обратился к Цирилену.
– А для тебя у меня найдется другая работа.
– Вы говорите о мальчишке-колдуне?
– Да. Благословенная магия стихий не имеет права находиться в руках жалких варваров. Мы должны разобраться с этим.
– Но мы не знаем, куда он отправился.
– Знаем, - улыбнулся император.
– По крайней мере, догадываемся.
– Вы говорите о...
– О восточной кампании.
Цирилен выглядел раздосадованным.
– Что такое, мой верный слуга? Ты все еще возражаешь против нее?
– Да, мой господин. Я не уверен, что мы готовы к подобной войне. Нападение на Атериаду означает войну либо с империей, либо с республикой, а то и с ними обеими сразу. Это опасно.
– Даже когда империей правит полубог?
– усмехнулся богоравный.
– Сомневаешься в победе?
– Ни на миг, однако, мы можем потерять множество хороших солдат.
– И что?
– пожал плечами Анаториан.
– Они - пыль под моими ногами. Лишь жизнь достойных имеет значение. А посему, когда Атериада падет, мы разыщем этого парнишку, и ты лично обезглавишь его. Никаких допросов, пленений и прочего. Ни он, ни Отмеченный не нужны мне живыми.
– Ты прав и мудр, о великий, - заученно пробубнил Цирилен.
– Повинуюсь тебе.
– Не беспокойся, - улыбнулся Анаториан. Его забавляло, как этот честолюбивый маг печется о благе Фара. Не у каждого хватило бы смелости произнести вслух то, что говорил Цирилен. А тот ведь делал не только это, но еще и убедил ряд легатов в своей правоте!
– Я открою один страшный секрет.
– Да?
– Никто не объявит нам войны.
– Но почему, о могучий?
– Потому что их обуяет страх за свои жизни после того, что я явлю этим глупцам.
– Явишь?
– О да, мой верный слуга. Я засиделся в этом роскошном дворце. Пора вновь вкусить прелестей простой солдатской жизни. Армия отправится на восток под моим началом, а ты и все твои лучшие маги станут сопровождать меня как свита.
– О господин, это огромная честь для каждого из нас!
– совершенно искренне проговорил Цирилен, рухнув на одно колено.
– А как же иначе?
– спросил его Анаториан, довольный тем, какой эффект произвели на придворного чародея эти простые слова.
– Ты свободен. Готовься и думай, как нам найти этого тимберского чародея.