Ветры перемен

Голд Джон

– Новая жертва! Как же я люблю арену.

Удивительно: я не слышу его шагов, но слышу его голос. Надо будет научиться этому заклинанию.

– Парень, так ты садист и мучаешь своих жертв?

Маг противно расхохотался, он радовался и предвкушал наслаждение от пыток.

– Ты знаешь, что Хризалида не запрещает лечить противника?

– О, умно! Ты лечишь и калечишь до тех пор, пока не надоест. А понятия "сдаюсь" на арене нет. Только победитель и проигравший.

– ДА!

Враг подошел сбоку и ударил посохом по колену. В следующую секунду я уже прыгнул в его сторону.

Маг успел отпрыгнуть и противно расхохотался.

– Думаешь, ты первый, кто додумался до этого? Но все они мертвы!

Я не слышу, где мой противник, но я чувствую все вибрации в земле. Зря он думал, что сможет бить меня безнаказанно. Оглушение и маг не в силах двинуться.

– А ты знаешь, что при оглушении нельзя отключать ауры и другие заклинания? Нельзя писать в чат о помощи, нельзя снимать вежи и пить зелья, вообще нельзя ничего делать. Да, ты все это знаешь и, наверняка, задумывался об использовании этого заклинания в своих садистских играх. Пространство тьмы лишь скрывает твои действия от публики, но не оглушает жертву.

Десять процентов боли это не так много, но даже этой крохой можно сломить волю противника навсегда. В его собственном пространстве тьмы я мучал его несколько часов подряд и убил только после того, как он перестал реагировать. Перелом кости это не столько больно для тела, сколько для разума, и я заставил этого мага запомнить это чувство.

До самого вечера ходил с испорченным настроением. Убить противника это одно, но заставлять мучаться это совсем другое. Завтра будет бой на десятую ступень, и завершение моего ученичества.

Анри нашел меня ночью, когда я погрузился в свои мысли и стал неосторожен. Я сидел за одной конюшней, которая уже начала покрываться молодыми побегами.

– Все переживаешь из-за поединка?

– Здравствуйте, Анри. А вам-то откуда знать?

– Это я устроил бой. Еще вчера, когда ты подал заявку на проведение экзаменационного боя на девятую ступень, - маг улыбнулся и сел прямо на снег рядом со мной.

– Зачем?

– Твой противник мерзкая личность маг тьмы, любящий мучить своих жертв. Раз в неделю он проводил поединок, мучая свою жертву, а потом пропадал. Три ученика с моей кафедры ушли в другой филиал, лишь бы не видеться с ним.

– И вы решили, что я убью его. Но что это изменит?

Маг передал мне стакан. Он уже достал термос и налил чай нам обоим. Он по-прежнему был в приподнятом настроении, и его нисколько не напрягала обстановка. Ему нравилось сидеть за конюшней с учеником, больше похожим на нищего, на снегу и спокойно пить чай.

Снег шел всю неделю, не переставая, так что Анри сидел на сугробе, а я на земле в окружении цветов. Вокруг меня все растаяло, и росли всевозможные растения, мелкие побеги оплели ноги и уже доставали до пояса.

– Если бы ты пришел на вечернюю подработку, знал бы.

– Извините, забыл совсем.

– Этот маг ушел с кафедры магии жизни. Ты помнишь, что я говорил о магии света и тьмы?

– Маги света добры, маги тьмы скрытны.

– Ты скрытен, но слишком добр. В тебе нет той наигранности, что в других странниках. Ты не боишься быть собой и относишься к другим ровно так, как они относятся к тебе.

– Я не хочу,

чтобы люди меня ненавидели и потому всегда добр со всеми. Но это проявление низкой самооценки. Человеку с высокой самооценкой не нужно всеобщее одобрение. Достаточно признания самых близких и своего собственного мнения. А не как сейчас: есть мое мнение и мнение людей, с которыми надо считаться.

– Это уже похоже на эгоизм. Ты считаешь доброту недостатком?

– Нет. Доброта это проявление силы. Все дело в самооценке и том, как твою доброту будут использовать. При высокой самооценке и доброте человек становится сильной личностью, которая привлекает внимание и добивается успеха. При высокой самооценке и отсутствии доброты получается эгоист, которому на всех наплевать кроме себя. В моем случаедоброта идет рука об руку с низкой самооценкой. Итогом становится слабая личность, доброту которой можно использовать по своему усмотрению. Вы показали прекрасный пример такого использования. Будь я более сильной личностью, вы бы задумались о моей реакции на такую подставу и правильность самого действия.

– А что будет при низкой самооценке и отсутствии доброты?

– Ничтожество.

– Верно.

Анри достал бутерброды, а я понял, что давно ничего не ел. Желудок напомнил о себе, протяжно заурчав. Маг угостил меня припасенным ужином.

– Ты не ничтожество, а я не жалею о своем решении. Сильная личность готова брать на себя ответственность за свои действия, поступки и их последствия. Разве ты боишься того мага? Нет! Тебе противна сама мысль о садизме и пытках, но ты окунулся в них и заставил мага пройти через это. Разве ты сомневался в решении в тот момент? Нет. Так прими последствия и иди дальше. В одном ты прав, у тебя низкая самооценка. Почему?

– Самооценка строится на основе самоутверждения и ценностях человека. Я потерял все, что ценил. Все мое желание самоутвердиться ушло вместе с ними. Быть сильным магом не достаточно для того, чтобы быть уверенным в себе и своих силах. Вы ведь поэтому поселили меня с Кирком, такой же потерянной душой, как и я.

– Вы разные. Он голодал три дня, прежде чем я его пожалел и дал работу в Академии. Ты был таким же пустым внутри, как и он. Но было и большое отличие в том, за счет чего вы становились прежними. Его вера в себя и собственные силы основывается на поддержке со стороны. Ты же полагаешься только на себя. Посмотри, ты уже сильно изменился и двигаешься к чему-то, не полагаясь на других, а Кирк все также жаждет помощи и внимания со стороны окружающих. Он нуждается в твоей поддержке, и ты сам это прекрасно знаешь.

– Вы правы, мы разные. Но он страдает от собственной трусости. Кирк боится мира, боится обжечься, боится страдать, боится любить. Он ребенок, который боится ошибаться.

– Все люди этого боятся, и ты тоже.

– Вы ошибаетесь Анри. Моя самооценка занижена, но это временно. Скоро я стану прежним, и мир и узнает, что я вернулся. Я добр к людям, потому что сильнее и умнее их. И я не боюсь боли, как Кирк. Это опыт, без которого он не станет сильной личностью. Он строит свой дом на гнилом фундаменте. Сильным становится тот, кто идет вперед, не боясь ошибок и боли. Но я боюсь страданий.