Ветувьяр
Шрифт:
— Вот, как надо-то, а! И в бою хорош, и на пиру! — Провозгласил Ноппер, когда Джеррет вернулся за стол и хлебнул пива.
— Да не нахваливай, я тебе не девица, чтоб комплименты слушать! — Покосился на старпома адмирал.
А вот на него самого с завистью поглядывал Хетинг, и от этого взгляда захотелось отмыться. Джеррет внезапно ощутил, что сидели они здесь уже часа четыре, если не больше, а духота действительно вот-вот выведет его из себя.
— Давайте-ка расходиться, — Предложил он, поднимаясь из-за стола, — Битый час уже задницы
Кто-то согласился, кто-то — нет, но капитану все привыкли подчиняться, а потому твиндек быстро опустел. Моряки расползались по каютам, а сам Джеррет решил пока остаться на палубе. Он стоял у борта, позволив ветру юной осени охладить его разгоряченное тело. В той духоте он так взмок, что на лбу выступила испарина, а просторная льняная рубаха прилипла к телу.
— Доброй ночи вам, Селин, — Раздалось у него за спиной. Джеррету не надо было оборачиваться, чтобы понять, что его безнадежно влюбленный адъютант прощался там со своей зазнобой.
— И вам, — Тихо ответил ему женский голосок.
Селин уже неплохо говорила на кирацийском короткие фразы, но в длинных пока что путалась, хотя это должно прийти со временем. Джеррету в свое время тоже нелегко давались языки.
Тяжелые шаги Атвина постучали по палубе и затихли.
— Селин? — Джеррет чуть повернул голову, чтобы убедиться, что девушка все еще стоит на месте. Так оно и было, — Что-то случилось?
— Нет, — Почти неслышно ответила она на эделосском, подходя ближе, — Просто хотела сказать, что вы очень хорошо пели.
— Вздор, — Отмахнулся он, — Вы просто не слыхали хороших певцов.
— Всем понравилось…
— Это мои люди, Селин, — Он посмотрел ей в глаза. Чем чаще Джеррет это делал, тем реже девушка отводила взгляд, — Они не посмеют меня обидеть.
— А о чем была эта песня? — Вдруг поинтересовалась она.
— Да так, ерунда. В Кирации ее любят только дети да моряки.
Селин наконец встала рядом с ним — ветер трепал ее тонкие волосы, а в огромных глазах отражалось темное ночное море. Ручонки у нее были такие тоненькие, Джеррет даже удивился — сам он похвастаться мощью своих рук не мог, а вот у Атвина они были толще раза в три, просто уму непостижимо! Как же это хрупкое создание могло занести на войну? Что за жестокие твари ее сюда втянули?
Впрочем, Джеррет и сам был такой тварью — разве не так же он поступил двадцать лет назад с Калистой?
И именно поэтому он поклялся себе, что спасет эту беззащитную девочку, чего бы это ему ни стоило.
Глава 19. Эделосс. Пограничное предгорье. Кирация. Анкален
Знакомый голос продолжал что-то настойчиво бубнить, но только когда Ланфорд открыл глаза, он понял, что это был Биркитт. Дневной свет тут же резанул по глазам, вышибая из них слезы, а в голове все еще стоял тот звон, который он услышал в лагере.
Лагерь! Что там произошло?
Ланфорд дернулся, порываясь встать, и под ребра тут же
Биркитт все это время стоял к нему спиной, но теперь повернулся и склонился над камарилом:
— Не двигайся, Карцелл.
Оказалось, что в небольшом шатре был еще кто-то, и когда он заговорил, Ланфорд узнал по голосу короля:
— Смотри-ка, и вправду очнулся! Сработало!
— Я бы не стал давать ему это снадобье, если бы не был уверен, отец, — Ответил ему тихий вкрадчивый голос. Этого человека Ланфорд не знал.
Камарил обессиленно таращился в потолок, силясь сказать хоть что-то, задать вопросы, которые не давали ему покоя, но голос почему-то не подчинялся, а слезы продолжали стекать из уголков глаз, попадая даже в уши.
— Вряд ли мы многое от него узнаем, — Предположил Биркитт, — Особенно, сейчас.
— Г-г-где, — С невероятным усилием выдавил из себя Ланфорд, — о-о-остальные?
Последнее, что смогла удержать его память — это падающие наземь камарилы. Они рухнули, как подкошенные, причем одновременно. Расскажи кто-нибудь Ланфорду о том, что такое возможно, он бы ни за что не поверил, но он видел этот необъяснимый ужас своими глазами, а потому практически не подвергал его сомнению.
— Тебе повезло, Карцелл. Скажи спасибо полковнику Мейолу. Если б не он, лежать бы тебе там с твоими ребятами вечно.
Боль ударила его с новой силой, но слова Биркитта все равно оказались больнее. Неужели камарилы погибли? Такого просто не могло быть!
— Роб-бин, — Выдохнул Ланфорд.
— Греслет мертв. Как и все остальные, — Сухо отозвался наставник.
У Ланфорда хватило сил только на то, чтобы закрыть глаза и позволить слезам литься по щекам ручьями. Он не мог ни говорить, ни кричать, ни ударить кого-то.
Робин погиб. От рук каких-то чернокнижников!
— Д-древне… древнекирацийский, — Набрался сил камарил, — Я… я не знаю, к-к-кто он-н-ни.
— Мы полагаем, что это были люди Нэриуса. К тому же, во время вашего отсутствия в лагере была совершена попытка покушения на Его Величество.
Ланфорд распахнул глаза и хватанул ртом воздух. Он еще никогда не чувствовал себя таким ничтожным.
— Черт со мной, — Небрежно бросил король, — Вот камарилов потеряли, это да…
Нестерпимая боль вновь пронзила ребра, и Ланфорд застонал, чувствуя, как тревожно сжимается сердце.
— Сколько ему нужно времени? — Поинтересовался у кого-то Биркитт.
— Не могу сказать точно, снадобье еще не проверено, — Ответил ему незнакомый голос, — Но передвигаться верхом он не сможет еще долго.
Эти слова больно ударили Лантера, хотя ему стоило бы благодарить богов, что они вообще оставили его в живых. Что, если он останется калекой на всю жизнь?
Нет, этого камарил не готов был вынести.
— Верхом, на телеге, мне плевать, — Заявил Биркитт, — Главное, чтобы он был здоров. Прошу вас, Ваше Высочество, помогите ему.