Везде как дома. Как мы продали жилье, изменили свою жизнь и увидели мир
Шрифт:
– Подожди. Может, вначале где-нибудь пообедаем? – предложил Тим.
Он еще не договорил, а я уже побежала наверх обуваться. Как вы уже наверняка поняли, меня несложно оторвать от работы, особенно если пообещать еду и выпивку.
Мы прошли до конца нашего усаженного пальмами переулка, любуясь симпатичными домами по обеим его сторонам. Около каждого дома за увитыми вьюнами стенами был небольшой сад. Все это напоминало нам Мексику или Италию. В конце улицы мы свернули в небольшой лесок – так делали все местные, мы уже это видели. Дальше пошли в сторону дюн по песчаной дорожке, по сторонам которой росли дикие цветы и ярко-желтый ракитник. После нескольких недель
Волны были гигантские! Огромные валы брали разбег чуть ли не за сто метров от берега и разбивались прямо под нами в зеленые, синие, белые брызги. Пляж, который тянулся на десять с лишним километров, был сейчас почти пустым, только несколько серферов наслаждались здесь волной и одиночеством. Мне не терпелось рассказать все это Бобу Йелингу, нашему другу и моему редактору. Боб был не только прекрасным писателем, учителем, редактором, марафонцем и вообще отличным парнем, но еще и увлеченным серфером. Когда мы описали ему эти волны, он чуть не разрыдался: «Вы хоть понимаете, что Гаррет Макнамара в прошлом году прошел по самой высокой волне в мире именно там? Волна была под двадцать пять метров».
Как жаль, что двое совершенно неспортивных людей вроде нас неспособны разделить его серферский восторг!
Вдоль пляжа, на верхушке дюн, тянулся ряд собранных из вагонки ресторанчиков, и при каждом была большая крытая веранда. Прямо на песке возле невысоких столиков были разбросаны яркие кресла-мешки – очень удобная вещь. Мы были в громадной бухте и видели, как река Тежу впадает в океан. Красиво, но очень холодно.
Мы зашли в ближайший бар и с удовольствием сели за столик, укрывшись от порывов ветра стеклянной стеной и навесом. Три поколения португальских семей собрались на террасе на ранний воскресный обед: пили вино, болтали, смеялись, смотрели, как дети резвятся в необычно солнечный мартовский день на пляже. По одежде недешевых марок и хорошим стрижкам было понятно, что эти люди живут в Лиссабоне – через мост, где на Либердаде-авеню открыты магазины Gucci и Prada.
Мы не спеша смаковали еду. Я была так рада оказаться в стране, где понимают, как приготовить осьминога сотней разных способов, а Тим был счастлив получить один из лучших гамбургеров в своей жизни. Вдруг небо за холмами на другой стороне Лиссабона начало темнеть, и мы скорее побежали домой. В этой части света погода меняется очень быстро, и мы едва не попали под жуткий дождь, который лил вечером и всю ночь. Зато спали прекрасно.
Утром Тим никак не мог собраться:
– Ключи у тебя? Я взял фотоаппарат. А где расписание парома? Я ж его только что в руках держал…
Вот так мы обычно собираемся. Я уже была готова приклеивать на входную дверь записки с перечнем всего, что нужно не забыть, но Тим все говорил, что мы не настолько еще впали в старческое слабоумие (тогда почему мы никогда не можем найти телефон?). Мы отправлялись в нашу первую прогулку по Лиссабону. Так как паром отходит точно по расписанию, мы почти выбежали из дома.
– Да-да, ключи у меня! Пожалуйста, выходи, а я только возьму сумку и закрою дверь, – ответила я, натягивая дождевик.
Я посмотрела на ключи и вдруг вспомнила один эпизод из нашей жизни в Аргентине: точно такой же латунный ключ, на вид какой-то средневековый, не давал нам спокойно жить. Если неправильно вставить его в скважину – все пропало! Конечно же, сложный механический замок был глубоко врезан
Зато мы обожали паромы. Мы поднялись на верхнюю палубу, чтобы все вокруг видеть. Лиссабон выглядел как свадебный торт в пастельных тонах, сияя на солнце за большим красным мостом. Какое это зрелище! Из океана, ведомые буксирами, в гавань заходили грузовые корабли. По реке сновали лодки. Даже местные, которые наверняка используют этот паром каждый день, с удовольствием смотрели по сторонам.
Лиссабон уже три тысячи лет, еще со времен финикийцев, является крупным морским портом. Это самая старая столица в Европе – гораздо старше Рима и Лондона. И все здесь связано с древней и новой историей. Под лиссабонским кафедральным собором лежат руины строений, оставленных финикийцами, а на одном из основных круговых перекрестков города установлена статуя Васко да Гама – великого путешественника, который нашел путь из Португалии на Восток. Предки нынешних жителей города – завоеватели прошлых эпох, которые пришли сюда и остались. Мусульмане, арабы, евреи – все оставили здесь свои гены. Здесь нам постоянно казалось, что мы попали на урок истории страны, о которой так мало пока знаем.
У кассы мы познакомились с парой туристов: и мы, и они пытались разобрать, что же нам говорит кассир о билетах и расписании. Поднявшись на борт парома, они сели рядом с нами, и мы начали разговор. Янни из Голландии и Джон из Великобритании были вместе уже тридцать пять лет. Они жили в Великобритании, у них было двое взрослых сыновей. На вид они были типичной непритязательной британской парой, и, как и многие их соотечественники, они особенно любили туризм. Последние несколько недель они провели в дороге и проехали в своем жилом прицепе-фургоне через Францию и часть Испании. На Кошта-да-Капарика они остановились на несколько дней, прежде чем вернуться домой через Северную Португалию.
Мы шли вдоль берега, и за бортом виднелись громадные портовые краны, огромные склады (многие из них заброшены), бетонные причалы, крошечные кафе и бары. Мы подъезжали к Белему – порту Лиссабона, расположенному к западу от паромного причала, – и Янни сказала: «Смотрите, смотрите, это же знаменитый памятник Фернану Магеллану, великому португальскому путешественнику!»
В других странах люди не только говорят на нескольких языках, они еще и неплохо знают историю – как свою, так и других стран. Многим жителям Северной Америки таких знаний сильно не хватает, и за это бывает откровенно стыдно. Я не могла сознаться, что, хотя и училась в приличном университете, но с шестого класса совершенно не интересовалась этим Фернаном, поэтому только кивнула и сказала, что давно хотела увидеть этот памятник.
– Представляете, каково это – подойти к этому городу с моря? – спросила я, пытаясь поддержать разговор, не обнаружив при этом своей полной неосведомленности.
Мы смотрели, как круизный корабль заходит по реке в док. Наверняка пассажиры с восторгом смотрят сейчас на памятник Магеллану, который поднимается на пятьдесят с лишним метров над северным берегом реки, и на мост с башней выше 190 метров и больше километра в длину. Чуть дальше почти на 130 метров над водой возвышается статуя Кришту-Рей – Христоса-Царя. Христос распахнул руки, встречая всех гостей Лиссабона и защищая его жителей. Фоном для этих массивных сооружений стал сам красавец город. Даже с палубы скромного парома эта картина показалась мне одной из самых прекрасных в мире.