Везунчик. Проводник
Шрифт:
– Ладно, со мной вроде разобрались - нежданно-негаданно очутился в элите одаренных. Ну а ты?
– я поглядел на задумчивого Ушастика.
– Не хочешь составить мне компанию? Ведь после столь значительного увеличения резерва обычным рунным магом тебя уже не назовешь.
– Ник, специализация одаренного не определяется объемом резерва, - возразил эльф.
– Необходимо провести определенные тесты, чтобы выяснить, какой тип силы мне подчиняется легче, воздействие на какую среду требует наименьших затрат, влияние какого...
Не выдержав, я широко зевнул и оборвал намечавшуюся лекцию:
– Короче, как определишься, дай знать.
Спустя
Глава 28. Победителей не судят!
Следующие двое суток пути выдались однообразными. Наш маршрут пролегал в стороне от искательских троп, и до самого Страда людей мы не встретили. Попадавшиеся изредка твари были неопасными и неприятностей не доставляли, большей частью переходя в разряд ценных ингредиентов. Скуку помогали скрасить разговоры и занятия магией. Я дочитал учебник до конца, выучил несколько десятков рун и тренировался на ходу в построении простейших узоров. Дар тоже по самые уши нырнул в найденные талмуды, периодически делая заметки в новенькой записной книжке.
Кстати, мое сравнение магического алфавита с японскими иероглифами было верным. Каждый символ в нем аналогично означал слово. 'Сила', 'концентрация' и 'вектор' были наиболее распространенными - без них не обходился ни один магический конструкт. Далее шли существительные типа: 'изменение' или 'разрыв', глаголы наподобие: 'применить' или 'наполнить', числительные, прилагательные, союзы и так далее. Задачей мага было составить из них предложение, наиболее точно передающее его желание.
Правда, если среднестатистическому японцу для использования в повседневной жизни требовалось знать две тысячи иероглифов, то здешним магам хватало и сотни. Энтузиасты вроде Дара, изучавшие более продвинутый курс, имели в своем активе около трехсот символов, а специалисты-артефакторы доводили это количество до полутысячи. Точного количества знаков не знал никто. Поговаривали, что если объединить все известные школы магии, покопаться в древних архивах и растрясти магистров на специфические наработки, можно собрать около полутора тысяч различных символов. Однако заняться составлением полного магического словаря руки до сих пор ни у кого не дошли.
Вообще, я слабо понимал саму природу рунной магии. Ну не укладывалось у меня в голове, по какой причине один символ, будучи наполненным энергией, срабатывает так, а другой, отличный от него лишь парой закорючек, совершенно иначе! Ушастик, пожав плечами, сослался на законы придуманного Великой Матерью мира, но это объяснение меня не устроило. Страдая от неутоленного любопытства, я ради эксперимента сформировал перед собой пятиконечную звезду, влил в нее каплю энергии и отпустил... Полыхнуло знатно. Когда брату надоело костерить меня, он пояснил, что данный символ похож на общепринятую руну огня, и мне очень повезло, что при взрыве я сумел сохранить брови с ресницами. Кстати, смахивавшая на
Больше ничего примечательного не случилось. Разве что Ушастик все-таки провел свои тесты, ухитрившись не привлечь внимание тварей, после чего объявил, что в полку универсалов прибыло. Что ж, когда учитель и ученик принадлежат к одной школе магии - это прекрасно. Однако не следует забывать, что Дара натаскивали по иной системе, и теперь ему придется осваивать тонкости мастерства наравне со мной. Хорошо еще, что в юности брат взял за правило изучать всю доступную магическую литературу, поэтому в положении слепых котят мы не окажемся, имея общую программу и методики развития. Но о том, чтобы достигнуть вершин искусства, можно забыть. Без хорошего наставника это нереально. Единственное, что мы можем сделать - по дороге на юг заскочить в крупные города и прикупить у тамошних магов самоучители, если таковые найдутся. Обидно, конечно, но рассчитывать, что к нашей компании внезапно присоединится матерый мастер-универсал, как минимум, наивно.
Лошадей мы не загоняли и Страда достигли утром четвертого дня пути. Еще издали я заметил цепочки рун и ярко сияющие накопители, спрятанные внутри городской стены. Вот и ответ на вопрос, почему крылатые твари и насекомые Проклятых земель, для которых каменный барьер не является непреодолимым препятствием, не спешили лезть в город! Открывшие ворота стражники встретили нас удивленными возгласами и восхищенным матерком, а их командир при одном взгляде на Ушастика испытал чувство глубокого удовлетворения с оттенком предвкушения. Это меня насторожило, но последующий разговор развеял подозрения - вояка просто поспорил со своими приятелями, что у меня получится выручить Дара, и мысленно уже прикидывал, на что потратит свой выигрыш.
Пока дежурный маг проводил осмотр, я удовлетворял любопытство стражников, рассказывая о наших приключениях. О том, как мы преследовали караван, как добрались до храма, как познакомились с его обитателями и выяснили, что священники схватили Дара, ведомые благими намерениями. Они лишь хотели очистить эльфа от грехов и прямой дорогой отправить в райские кущи к своему богу. Но нам-то Ушастик был живым нужен, поэтому моя команда повздорила с обитателями храма, в результате чего те ушли в лучший мир.
К сожалению, мы немного опоздали, и эльфа уже увезли к месту проведения ритуала. Зато в подвале храма обнаружились с десяток искателей, которых служители тоже в принудительно порядке планировали очистить от скверны. Они отказались присоединиться к операции спасения погрязшего в грехах эльфа, прихватили много ценного добра и отправились с ним в Страд. Мы же догнали ритуальную команду и столкнулись с отчаянным сопротивлением священников, не оставляющих надежд спасти бессмертную душу нашего друга. В ходе ожесточенной схватки церковники отправились в чертоги к своему божеству, а мы освободили Ушастика, перевязали раны, собрали трофеи и потихоньку двинулись обратно.
Все, конец истории! И пусть в ней не нашлось место ритуалу извлечения жизни, гибели пленников и похищениям разумных из иных миров, нас она целиком и полностью устраивала. Святоши в ней представали не воплощением вселенского зла, и даже не безжалостными тварями, рассматривающими обычных людей в качестве скота, снабжавшего их силой, а всего лишь наивными добряками, желающими в меру своего разумения облагодетельствовать закоренелых грешников. Мы же выглядели хоть и не героями, но победителями, которых, как известно, не судят.