Везунчик. Проводник
Шрифт:
Оставив от грызуна шкуру и кости, мы улеглись под ближайшим деревом. Но отдохнуть не получилось. Как только я позволил себе расслабиться, стало ясно, что одной эйфорией побочные эффекты не исчерпываются. Началось все с внезапных вспышек зуда, быстро перерастающего в боль, а затем столь неожиданно исчезающего. Потом принялось шалить зрение. Сфокусировать взгляд стало невозможно, глаза жили собственной жизнью и порой, подражая моргалам хамелеона, демонстрировали мне две разные картинки. На фоне этого такие явления, как противный гул в ушах, неизвестно откуда взявшийся запах паленой резины и стойкий привкус медной монеты во рту, казались
Медитативные техники оказались недоступны - сосредоточиться не удавалось. В сознании вертелись навязчивые обрывки мыслей, образов, бесформенные куски воспоминаний, а вымести весь этот отвлекающий хлам прочь не удавалось. Словно бумеранг он тут же возвращался обратно. Оставалось смириться и терпеть. О продолжении тренировки речи не шло. С трудом поднявшись и прочувствовав каждой клеточкой организма все навязанные утяжелителем килограммы, я определился с направлением и потопал домой. За время дикого забега мы с Муркой порядком удалились от деревеньки, поэтому путь нам предстоял неблизкий. Так заявила подруга, и я ей верил. Мой-то топографический кретинизм никуда не делся, и если выбрать нужную сторону я еще был способен (полагаясь при этом больше на удачу), то определить наше местоположение без карты и каких-либо ориентиров не смог бы даже под угрозой медленной и мучительной смерти.
Двигались мы не быстро - зрение продолжало чудить, а желания устроить своему лбу проверку на прочность каким-нибудь деревом у меня не наблюдалось. Полчаса спустя мне стало хуже, и пришлось замедлиться до черепашьей скорости. Появилось сильное головокружение, вызывающее тошноту. Последняя, впрочем, быстро прошла, но вместе с ней пропало ощущение верха и низа. Мой вестибулярный аппарат объявил забастовку, перед глазами все расплывалось, появились странные глюки в виде объемных, меняющих свою форму теней. Пришлось воспользоваться помощью Мурки. Нет, не в качестве носильщика. Все-таки кошки - это не ездовые животные, да и утяжелитель без помощи Дара я отключить не мог. Поступили проще: марилана взяла на себя роль поводыря, а я зажмурился и сконцентрировался на перестановке ног.
Как вскоре выяснилось, это были еще цветочки. Вскоре мои тактильные ощущения окончательно слетели с катушек и принялись устраивать сюрприз за сюрпризом. То неожиданно возникало чувство, будто мою правую руку ошпарили кипятком, то появлялось ощущение, что мою спину натирают крупнозернистым наждаком, то вдруг ноги покрывались гусиной кожей, словно я по пояс провалился в прорубь. В ушах били барабаны, нос отказывался вдыхать наполненный удушающими запахами воздух, сознание захлестнула круговерть бессмысленных образов...
Эта свистопляска длилась долго, а до дома я добрался лишь благодаря Мурке, которая несколько часов с упрямством локомотива тащила за собой мою слепую, спотыкающуюся и ничего не соображавшую тушку. В себя я пришел рывком. Просто в один прекрасный момент осознал, что способен внятно мыслить, и открыл глаза. Вокруг была ночь, я стоял у колодца, держась одной рукой за ошейник мариланы, а второй судорожно вцепившись в какой-то вырванный с корнями куст. Голова уже не кружилась, черные тени вокруг не казались живыми, да и слух с обонянием постепенно возвращались в норму. С трудом разжав онемевшие пальцы, я размял их, напился, напоил Мурку и направился в дом, где Вика с Даром как раз обсуждали необходимость отправки поисковой экспедиции.
Наше появление вызвало большой ажиотаж.
После ужина и десерта в виде литра особенно отвратительной на вкус лечебной алхимии меня отправили баиньки. Однако на этом эпопея с наркотической настойкой не закончилась. Несмотря на сильную усталость, как моральную, так и физическую, заснуть не удавалось. Сознание не желало отключаться, а отголоски побочных эффектов давали о себе знать. Попробуй тут усни, когда в любую секунду ты можешь почувствовать острую боль в ягодице, похожую на булавочный укол, услышать звук выстрела или узреть светящееся разноцветное пятно, возникшее прямо перед носом!
Время шло, моя регенерация, подстегнутая эльфийской алхимией, делала свою работу, приводя в норму разбушевавшиеся органы чувств. Спустя пару часов нервная система утихомирилась, но сон не шел. Я ворочался с боку на бок, пробовал считать овец, котят и прочую живность, рылся в памяти, выбирая фильмы для семейного просмотра - в общем, всячески убивал время. Отчего-то вспомнились студенческие годы, когда я частенько засиживался за компьютером далеко за полночь, а потом аналогично мучился под громоподобное тиканье настенных ходиков, надеясь урвать пару-тройку часов сна перед лекциями. Сейчас ходиков не было, их с успехом заменяли сверчки, ночные птицы и Мурка с Викой. Раздражающее сопение последних я слышал невероятно отчетливо, впрочем, как и стук своего сердца. Дошло до того, что у меня появилась мысль пойти к Дару и попросить у него снотворное.
От реализации этой идеи меня отвлекли странные шорохи снаружи. С минуту я таращился в темноту за окном, прислушиваясь и гадая, не чудится ли мне. Шорохи не исчезали, а наоборот, становились громче.
– Мурка, ты ничего не слышишь?
– мысленно обратился я к подруге.
Мгновенно проснувшаяся марилана подняла голову и навострила уши.
– Что-то шуршит в траве, - чуть погодя отрапортовала кошка.
– В двух местах, у забора и рядом со стеной. Но я никого постороннего не ощущаю. Может, мыши?
В следующий миг в оконный проем заглянула какая-то здоровая тварь. Увидев уродливую гориллоподобную морду, массивное тело и длинные волосатые лапы, я заорал:
– Трево-ога!
'Мышка', услышав мой вопль, глухо зарычала. Один прыжок - и она оказалась в комнате, а дальше начался форменный цирк. Вскочив, я кинулся к лежавшей на тумбочке перевязи с мечами, Монстр, определив во мне добычу, метнулся за мной, а Мурка прыгнула ему наперерез. Чудом увернувшись от пушистого тела подруги, я цапнул рукоять клинка. Столкнувшись с тварью, марилана вцепилась в нее когтями и вместе с ней грузно приземлилась на кровать. Лежавшая там Вика продемонстрировала чудеса акробатики, умудрившись обратным перекатом выбраться из-под двух массивных туш и при этом схватить сабли, предусмотрительно прислоненные к стенке. А в окне тем временем нарисовалась вторая тварь, как две капли похожая на первую. Сдернув ножны с 'брата', я прыгнул к ней.