Входи, открыто!
Шрифт:
Фрейя не слушала Александра Павловича, зато он ее слушал очень внимательно, и ситуация расцвечивалась новыми красками, приобретала дополнительные нюансы. Речь шла вовсе не о приобщении юной доверчивой неофитки к тайнам мастерства. Речь шла о том, чтобы переупрямить упрямого автора, в котором, кто знает, по каким причинам, был заинтересован кинобосс. Саня должен был сделать продукцию этого автора приемлемой. Саня использовался в качестве рычага, подъемного крана, мясорубки. Не сработает, подберут другой инструмент.
Катя продолжала говорить, доказывая свою правоту, щеки ее самолюбиво разгорелись.
— Поедемте покатаемся, — неожиданно предложил Саня.
Они вышли на улицу и шли куда глаза глядят, но скорее всего все-таки к метро. А зачем, спрашивается? Александр Павлович ведь на машине!
— На чем? — От неожиданности Катя даже приостановилась. — На лошади? Я плохо катаюсь. А разве в Москве можно кататься на лошади?
Саня понятия не имел про катание на лошадях в Москве.
— А где можно кататься? — поинтересовался он.
— В Париже. Можно взять лошадь и кататься в Венсенском лесу. Только это очень дорого, я не каталась. Но смотреть очень красиво!
Париж опять приблизился. Его просто рукой можно было достать. Вот он шагал рядом в золотистом костюме. Интересно, что делала эта красавица в Париже? И почему сразу о лошадках заговорила? Видно, недаром он почувствовал в ней что-то природное.
— Правильно делали, что не ездили, — подхватил он. — По лесам, даже Венсенским, лучше бродить пешком. Я вообще-то имел в виду машину. Поехали! Покажу вам чудесное место. Вы давно из Парижа?
— Месяца три. — Взгляд ее слегка затуманился. Париж, без всякого сомнения, ей очень нравился, там ей было хорошо.
— В Париже муж работает в посольстве, занимается культурными программами, в том числе и киношными, а сами вы из Луганска и Москву знаете плохо, — сделал смелое предположение Саня.
— Из Днепропетровска, но в Москве ориентируюсь. А вы откуда обо мне знаете? Мне-то казалось, что с Сергеем Петровичем дружу я, а оказывается, вы. Вам он рассказал обо мне, а мне — нет.
— Он хотел вам сделать приятный сюрприз. Немного развлечь, поддержать. Вам одиноко, у вас здесь не так много друзей, — продолжал Саня свою завоевательную атаку, радуясь, что интуиция не подвела его и на этот раз, и огорчаясь, почему она не подсказала ему совсем другое.
— Он вам так сказал? — В ее взгляде снова светилось любопытство, но и недоверие тоже.
— Что-то вроде этого, — небрежно отмахнулся Саня. — Собственно, и работа со сценарием тоже своеобразное развлечение. Игра ума, какую ценят интеллектуальные женщины. Особенно французские.
— Это вы так считаете или Сергей Петрович?
— Мы с Сергеем Петровичем вместе. — Саня уже взял свою спутницу под локоток, развернул и подвел
— Мне считать вас своим гидом? — поинтересовалась Катя.
— Лучше другом, раз вы с Сергеем Петровичем друзья, — не растерялся Саня.
Он вел машину, она рассеянно посматривала по сторонам. Счастливое тепло не исчезало, хотя все, что он узнал о своем соавторе, никак не способствовало сближению. Катя спросила:
— И как же мы будем с вами работать?
— Заочно. По телефону. По электронной почте. — Александр Павлович и не собирался сближаться. — Вы надолго в Москве?
— В июне уеду.
— Я тоже. — (Вот уже и сроки поездки к матери определяются! Он всегда считал, что жизнь — лучший на свете режиссер. И не ошибался!) — Значит, в нашем распоряжении три месяца. За три месяца можно горы свернуть. — Саня протянул ей свою визитку. — Здесь все мои телефоны. В ближайшие дни попробую предложить вам какую-нибудь версию первой серии. Вы предложите свой вариант. А там видно будет.
В ответ она не протянула ему своей визитки, как видно, таковой еще не было, зато внимательнейшим образом изучала его. А что там, собственно, изучать? Написано: журналист, литератор, посадский адрес, электронный адрес, номер обычного телефона и мобильника.
— Журналист, это понятно, — сказала наконец она, — а литератор? Вы кроме сценариев еще что-то пишете?
— Книги пишу, — сказал он. — Перевожу с французского.
Рядом с Катенькой из Парижа его еще больше потянуло в путешествие, какое-то необычное, романтичное.
— И говорите по-французски? — Ее взгляд потеплел, стал заинтересованным.
— Говорю, — пожал он плечами.
— А учите? — Вот теперь спутница всерьез заинтересовалась Александром Павловичем.
Он мгновенно это почувствовал и не захотел терять внезапно возникшего преимущества. Вспомнил множество учебников, которые притащил в Посад от Ляли. Вспомнил уроки с тетей Лизой. Эх! Где наша не пропадала!
— Не то чтобы учу, но произношение могу поставить, оно у меня хорошее. С грамматикой могу познакомить. А что вам, собственно, нужно?
— Мне нужен французский язык, — сказала она.
— Весь целиком и сразу? — спросил он с искренним любопытством.
— Конечно, весь! Но не сразу, а постепенно. — Глаза у нее смеялись.
— Степенность нам подходит, — засмеялся и Александр Павлович.
— Если бы вы согласились меня консультировать, я была бы вам очень благодарна, — сообщила золотистая Фрейя.
«И я вам тоже», — чуть было не выпалил Александр Павлович, но не выпалил. Он только внимательно смотрел на свою спутницу и отметил, что смотрит она на него совсем уже по-детски, как смотрят ученицы на учителя. Куда только девалась занозистая сценаристка?