Входящая во Мглу

Ричардсон Кэт

— Не зарекайся, Квинтон. Ты плохо знаешь меня и мой бизнес.

Он подарил мне улыбку Чеширского Кота.

— Звони без раздумий.

Я купила ему чашку кофе — больше потому, что нуждалась в ней сама, — Квинтон вручил мне счет и объяснил, как пользоваться системой. Мы дважды включили и отключили ее, просто на всякий случай.

— Спасибо, Квинтон. Не поможешь мне отогнать машину на Куин-Энн?

— Конечно, только сначала ответь на один вопрос. При чем здесь земля?

— Земля?

— Ага. В багажнике трехсантиметровый слой земли

под одеялом. Мне пришлось убрать ее, чтобы провести кое-какие провода. Так вот я и спрашиваю — кому придет в голову насыпать землю в багажник?

— Очень экстравагантной личности.

Квинтон поднял бровь, однако спорить не стал.

Мы подъехали к дому Дэнзигеров, и я попросила Квинтона подождать в машине. На мой стук дверь открыл Бен.

— Я пригнала машину Кэма, — объяснила я, показывая во двор и протягивая ключи. — Как он?

— А, нормально, кажется. Ночью без проблем, а сейчас вроде… спит. Ты чуть-чуть разминулась с Марой. У нее собрание на факультете сегодня утром.

— Ничего. Ты всю ночь не ложился? Что-то не вижу ослиных ушей, которые тебе клялась наколдовать Мара, если ты не успокоишься.

— Нет-нет, с этим все прекрасно, но… Слушай, Харпер, мне надо с тобой поговорить.

— Что-то серьезное?

— Да нет, просто происходят странные вещи. Мара говорит о каких-то возмущениях. Она боится, что ты привлечешь кое-кого похуже стража.

— Рада слышать, Бен. Я в опасности сию секунду?

— Она так не думает.

— Тогда это может подождать.

— Немного может, — сдался Бен.

Я протянула ему ключи Камерона.

— Ладно. Штучка на кольце для ключей вырубает сигнализацию. Не забудь сказать Камерону, прежде чем отдашь ключи, иначе система сработает, и вас сожрут соседи. Я позвоню, когда освобожусь, — добавила я.

Бен выглядел озадаченным, но у меня не было желания болтать с ним, пока Квинтон мрачно глядел на меня с переднего сиденья моей собственной машины.

На обратном пути Квинтон дулся первые пять кварталов.

— В чем дело? — потребовала я объяснений.

— Просто беспокоюсь, вот и все.

— Почему?

— Нехорошее предчувствие.

— Неужели?

— Ага. Назови это предрассудком. Наверное, мне просто не нравится твой парнишка. Противно видеть, как милая девушка ввязывается в… стремную историю.

— Я великолепно управляюсь со стремными историями, Квинтон. Я работаю на Пайонир-сквер. Видела и не такое.

Он пожал плечами и замолчал, но хмурился всю дорогу.

Я была рада, когда мы добрались до моего офиса и Квинтон ушел. Увиливая от работы на нежить, я чувствовала себя героиней черного детектива, а замечания Квинтона о стремных историях нисколько не улучшали настроения. Еще я гадала, как буду заносить все это в свои записи по делу.

Я нашла Камерона, но меня до сих пор мучили вопросы и непреодолимое желание их разгадать, особенно если я собираюсь принять предложение Камерона. Я позвонила в офис «ТПМ» и взялась раскапывать, кто пользовался квартирой,

когда там жила Сара. Наконец отыскала адвоката по недвижимости по имени Суэто. Мы обсудили неправомерные поступки, судебные иски и уголовные обвинения, и не моя вина, если у нее создалось впечатление, будто мы коллеги.

— "ТПМ" заинтересована во многих предприятиях по операциям с недвижимостью в Сиэтле, — сообщила мне адвокатша. — На самом деле мы владеем зданием и снимаем в нем несколько квартир у управляющей фирмы, чтобы сэкономить на налогах. Еще мы вкладываем деньги в нежилую коммерческую собственность и многие другие компании, не имеющие отношения к недвижимости.

— А кто жил в данной конкретной квартире в интересующее меня время?

Как быстро она раскрылась, так же быстро и захлопнулась.

— Это конфиденциальная информация.

— Да ладно вам, Суэто. Я все равно узнаю.

— Но не от меня, извините. Если у вас нет ордера.

— Что?

— Какое вы дело ведете, еще раз?

— Дурное обращение.

— Простите. Больше ничего сказать не могу. Вам придется показать мне ордер. Приятного дня.

И она повесила трубку.

Теперь мое природное любопытство подогревалось раздражением. Я сходила в архив и убила несколько часов, просматривая дела и бизнес-лицензии. Имен я не выяснила, зато начала понимать, как расколоть скорлупу "ТПМ".

Корпорация частная, поэтому серьезную информацию раздобыть трудно, но я сделала несколько звонков, и один из моих контактов вызвался прислать по факсу все, что у него есть. Другой обеспечил списком газетных статей, в которых упоминался «ТПМ». К концу дня меня должны были завалить бумагами по корпорации.

Пока сыпались эти крохи, я снова попробовала дозвониться Филиппу Стакису. Трубку подняла женщина.

— Алло?

— Здравствуйте, мне нужен Филипп Стакис. Я не ошиблась номером? — спросила я.

Женщина ахнула.

— О господи! — закричала она. — Почему вы не оставите нас в покое?

— Пожалуйста, не вешайте трубку! — взмолилась я. — Я не адвокат и не поверенный. Я всего лишь частный детектив и пытаюсь найти предмет мебели.

Какого черта?..

— Мебели? А, ну да, конечно, — огрызнулась она.

— Нет, правда. Мой клиент ищет старый орган для гостиной, который мистер Стакис купил у Чета Ингстрома в Сиэтле в 1990-м.

На мгновение повисло молчание, затем она спросила:

— Серьезно?

— Да.

— О! У нас его больше нет, — заявила она с лонг-айлендской протяжностью.

Я сдержала ругательство.

— Что с ним случилось? Может быть, вы знаете, или мне обратиться к мистеру Стакису?

Женщина резко рассмеялась.

— Вряд ли у вас получится. Фил умер.

18

— Умер? — эхом отозвалась я. Еще один труп? — Не подумайте, что я выпытываю, но что с ним произошло?

— С Филом?

— Да.

— Рак легких.