Victory значит победа
Шрифт:
Так, Вика, прежде чем заснуть без задних ног, сходи хотя бы в ванную, освежиться тебе не помешает…
Я силой воли заставила себя сесть. А где ванную взять? Хорошо бы, чтобы она была где-нибудь поблизости, не то свалюсь на полпути и до утра меня никто не найдет…
Ванную я обнаружила совсем рядом: в самой спальне имелась еще одна дверь. Так что, смыв с себя грязь и весь негатив, накопленный с этой кошмарной ночи, я мгновенно провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.
Разбудили меня тихий голос и нежные прикосновения.
–
– Какой странный будильник… - сонно пробормотала я, не открывая глаз.
– Цветком меня называет…
Рядом послышался негромкий смех. Моей щеки коснулось горячее дыхание, я немедленно перевернулась на спину, приоткрыла глаза и увидела прямо перед, вернее, над собой лицо Сириуса.
– Доброе утро, цветочек, - прошептал он и поцеловал меня.
– Как спалось?
– Мм… Замечательно. А где ты был?
– заметив, что он был полностью одет, считая мантию, поинтересовалась я.
– Всю ночь гулял?
– Как ты догадалась? Мы с Гарри и Роном были в Хогсмиде и там до утра просидели в “Кабаньей голове”.
– Да?..
– протянула я, принимая сидячее положение. Одеяло сползло с меня, и я натянула его по самые плечи.
– И что же вы там делали, интересно? Надеюсь, не напивались с горя?
– Нет, что ты.
– Сириус отбросил в сторону шутливый тон.
– На самом деле мы ходили за этим.
Он показал на пару пакетов, стоящих на столе. Напротив кровати, которая, между прочим, оказалась в спальне в единственном числе, был небольшой камин. Окно наполовину закрывали темно-синие шторы, а большую часть каменного пола покрывал ковер средней ворсистости.
Я вернула свое внимание к пакетам.
– А что там?
Сириус принес мне один. Я заглянула внутрь.
– Одежда? Мне?
– Как ты думаешь, в чем предстанешь перед всеми?
Я хотела было заикнуться о своей одежде, в которой попала сюда, но была вынуждена признать, что она годится разве что для ношения вдали от чужих глаз. Рубашку вообще можно выбросить: раскалившийся хроноворот нагрелся настолько, что прожег в ткани дырку. На джинсах, на месте колена, красовалась прореха еще больше, ведь я столько раз падала за одну только ночь, что не могла не порвать штаны.
В пакете оказались несколько вещей, подходящих для того, чтобы выглядеть достойно: черные брюки; пара юбок средней длины черного и серого цветов; черная и белая блузки; мантия, черная, конечно же.
– Ты извини, что все однотонное, просто я подумал, раз мы консервативные американцы, то и одежда должна быть соответственной.
– Я не возражаю… - Среди юбок я обнаружила какое-то яркое пятно и расправила перед собой. Это был бледно-розовый шейный платок.
– Однотонное, говоришь?
Я задрала к Сириусу лицо.
– Спасибо!
– Да не за что, - улыбнулся он, наклоняясь.
– Главным образом это Дамблдор помог нам. Он выделил кое-какие средства.
– Ему тоже огромное спасибо. Великий человек.
– Из меня
– Я даже представить не могла, что буду разговаривать с ним… вот так… Послушай… А помнишь, когда мы обсуждали легилименцию, ты как-то странно отозвался о Дамблдоре? Что ты имел в виду?
Сириус задумался, и, когда он провел рукой по своим волосам, я заметила кое-какие изменения в его внешности. Если специально не присматриваться, он выглядел как обычно, но при внимательном взгляде можно было выявить отличия. Иссиня-черные волосы стали короче и теперь не доставали до плеч, а черты лица приобрели некоторую резкость.
– А, вон ты о чем… Мне просто тогда пришло в голову, что Дамблдор вполне мог знать о тебе. Не при твоем рождении, а потом, после катастрофы.
– Как это?
– Я от удивления выпрямилась на кровати.
– Когда рождаются волшебники, их имена заносятся в специальный список, то есть они с самого первого дня зачисляются в Хогвартс. А так как ты не погибла, была возможность, что твое имя осталось в том списке. Директор школы - первый человек, который его проверяет.
– Но у меня же магия проявилась совсем недавно, так, может быть, мое имя было вычеркнуто из списка много лет назад?
– А, может, и нет. Никто не знает. Вот я и предположил, что Дамблдор мог быть в курсе.
– А когда произошла… катастрофа?
– Произойдет. Больше чем через полгода. Двадцать четвертого июня.
Я вздрогнула. Сириус присел рядом, крепко меня обняв.
– Моя семья… Я так хочу увидеть свою семью… Ведь сейчас это возможно.
– Виктория… - Он провел рукой по моим волосам.
– Я не знаю…
– Хоть одним глазком… Издалека… Мне больше ничего не нужно.
– Я резко повернулась к нему, ощутив, как меня наполняет возбуждение.
– Ты знаешь, где живут мои родители?
– Да, мы с Джеймсом были у вас в гостях пару раз.
Из-за бурливших во мне эмоций я больше не могла сидеть спокойно.
– И ты знаком с ними?
– Мы с Джеймсом познакомились с тобой и твоей мамой на вокзале Кингс-Кросс, два года назад, если считать в этом времени. Разве я тебе не рассказывал?
– Нет!
– воскликнула я, широко распахнув глаза.
В этот момент в дверь постучали.
– Эй! Вы там проснулись?
– спросил голос Гарри.
– Уже давно, - откликнулся Сириус, не отрывая взгляда от меня, стоящей сейчас перед ним на ковре. Затем опустил его ниже.
Если учесть, что в данный момент на мне были всего две детали… одежды, это являлось закономерностью. Его заинтересованный взгляд то есть.
Хмыкнув, я вздернула подбородок, прихватила пакет с кровати и направилась в ванную.
Едва дверь закрылась, я услышала, как Сириус впустил Гарри в комнату. Пробыв в ванной пять минут, так как дело не терпело отлагательств, я вышла уже одетая в “одежду консервативной американки”, но весьма элегантную.
– Доброе утро, Гарри. Или ты уже не Гарри?