Вид с метромоста (сборник)
Шрифт:
– Я на работе, – сказала она.
– Плевать, – сказал Сергеев. – Отмажемся. Я, Леночка, если хочешь, только что от жены ушел. Хочешь?
– Хочу, – сказала она и тормознула у тротуара.
Но только они открыли шампанское и приложились из горла, как в стекло постучали. Это был мент.
– С праздничком! – сказал он, предвкушая хорошую отмазку.
– Максимыч! – воскликнул Сергеев. – Ты ли это? Ленка, мы с ним в седьмом классе, за одной партой… Лёха Максимов, мать его, Новый год. Что ж это ты ментом стал, а? Отвечай! И
– Не ментом, а пентом, – поправил Максимов. – Айн-цвай-полицай!
– Плевать! – сказал Сергеев. – Бросай свою пентуру! Давай в новом году малый бизнес заведем. У меня пол-лимона на карточке! Пятнадцать кило баксов. Решайся, Лёха!
– Спасибо, я подумаю, – растроганно сказал Максимов. – Ну, вы тут пока целуйтесь, а у меня смена.
Наутро Сергеев увидел, что рядом спит Ленка, а в окне торчит суконная ментовская спина.
– Эй! – открыл он дверцу и постучал в эту спину. – Ты чего?
– Стерегу трупы жертв ДТП! – ответил мент.
У Сергеева всё прямо оборвалось внутри. Но Лёха Максимов засмеялся:
– Шучу! Вы оба живы! Езжайте домой!
Сергеев растолкал Ленку и сказал:
– С Новым годом. Рули домой.
– Куда? – спросила она.
– К тебе, – ответил Сергеев.
Восемь спичек
1. Стыд
Один раз я пригласил девушку на дачу. Мне было лет двадцать. Она была чуть постарше. Я учился на третьем курсе, она на пятом. Из другого города. Жила в общежитии.
Мы доехали на автобусе от метро «Калужская» до остановки «Школа» и минут пятнадцать шли пешком. Была поздняя сухая осень. Под мостиком журчала речка. Мы постояли, покурили, посмотрели, как ветлы зыбко отражаются в быстрой змеящейся воде, потом выкинули окурки – в реку, в реку, ай-ай-ай! – и пошли дальше. Было уже совсем близко.
Я открыл калитку, мы обошли дом вокруг: на дорогу он смотрел верандой, а входное крыльцо было сзади.
Отпер дверь, зажег свет, пропустил ее в прихожую.
– Давай чаю попьем, – сказал я и пошел на кухню.
– Подожди, – сказала она. – Дай оглядеться. Как тепло!
– У нас котел всё время топится, – сказал я. – Пошли, я тебе весь дом покажу!
Взял ее за руку и повел в гостиную. За гостиной через стеклянную дверь была веранда. Потом показал ей свою комнату. Потом ванную и туалет. Потом мы пошли на второй этаж. Там была маленькая комната сестры и другая комната, большая: папин кабинет и одновременно спальня. Стены оклеены обоями. Полы крашеные.
Потом мы спустились вниз.
– Ну, давай чаю попьем, – повторил я.
Взял чайник, налил воды, поставил на плиту. Спички куда-то делись.
Я вышел в прихожую, залез в карман
– Спички кончились, – сказал я. – У тебя есть?
– А вот скажи, – сказала она. – Здесь у всех такие дачи?
– Да нет, куда там, – я махнул рукой. – Что ты!
Она громко засмеялась.
– Понимаешь, – честно объяснил я. – Мы здесь самые, так сказать, бедные. Вот Андрюша вечером приедет, зайдет за нами, пойдем к нему, увидишь: стены дубом отделаны, камин и всё такое. А есть вообще как музей. Старинная мебель, картины, люстры… А у нас даже телефона нет. Звонить в контору бегаем. Горячей воды тоже нет, только отопление. Но всё-таки теплый туалет, уже неплохо…
Она перестала смеяться и посмотрела на меня очень внимательно.
– Что? – спросил я.
– Ничего, – сказала она.
– Спички дай, – снова попросил я. – Чай пить будем.
Она протянула мне спички и взяла куртку с вешалки:
– Я пойду, ладно? – и посмотрела на меня злыми чужими глазами.
А как мы с ней хохотали и даже чуточку обнимались, когда ехали в автобусе…
– Я пошла, – повторила она.
Стало понятно, что уговаривать не надо.
– Проводить? – сказал я.
– Нет.
– Дорогу помнишь?
– Да.
– Спички оставишь?
– Отсыпь десяток, – сказала она.
Я отсыпал восемь штук, я это точно помню; вернул ей ее коробок:
– Спасибо.
– Не за что.
Она сошла с крыльца, я закрыл дверь, вбежал в свою комнату, чтобы увидеть, как она идет мимо окна, потом прошел в гостиную и на веранду. Она шла к калитке. Я громко открыл стеклянную дверь веранды.
Она не обернулась.
Просунула руку, закрыла за собой щеколду.
Несколько минут я всерьез хотел всё бросить и пойти странником по Руси.
Но только несколько минут.
2. Штришок
В 1980-м примерно году я разговаривал по телефону с одной девушкой.
Она жаловалась на жизнь.
Я уж не помню, почему именно мне.
Но по телефону. Мы с ней ни разу не виделись.
Какой-то чисто деловой разговор. О публикациях.
Однако разговорились.
Девушка рассказала, что она из маленького городка, из рабочей семьи. С трудом, с третьего раза поступила в университет, отлично училась, получила красный диплом. Но самое желанное распределение – в какой-то там знаменитый НИИ – получила не она, а какая-то дочка. Добро бы дочка академика, а то какого-то режиссера.
– Правда, – честно добавила она, – у этой кралечки тоже был красный диплом.
– Ну вот, – вздохнул я, – значит, у вас были равные права.