Видеосклеп
Шрифт:
«Если ты вышел к доске, а тебя ни с того ни с сего разобрало возбуждение, попытайся вспомнить, с каким счетом закончился прошедший матч по хоккею и приток крови в паховой области в то же мгновение уменьшится».
Так сейчас пытался поступить и Дин, увлеченно заигравшись мыслями, цепляя и вытаскивая на свет все прочтенные фамилии писателей, так сейчас необходимых. Однако, не смотря на все усилия, изменения пошли в другую сторону. Дину даже пришлось надавить руками, чтобы предотвратить выпячивание, становившееся заметным.
«Какой же будет казус, если это движение увидят!» –
Вот сейчас его точно заметят на ближних партах и, заливаясь хохотом, ткнут пальцем. Такой позор после триумфа на алгебре, такое унижение, не смотря на то, что он уже вспомнил биографии нужных сейчас фамилий!
«Нет, это не казус, это демонстрация, призыв, боевой клич! С Зельдой в автобусе мы соприкасались даже бедрами, но подобной реакции не последовало, а тут всего-то чертово колено, залапанное грязными ручищами Макса Хогана! Вот дьявол!»
В мученической борьбе юноша вдруг увидел нависшую над собой фигуру, заслонившую его от взглядов первых парт.
– Возьмите учебник молодой человек, – произнес сверху голос мисс Грейсмит. – Это вам страховка за смелость, можете открыть его на заданном параграфе.
Устремив на женщину благодарный взгляд, Дин вцепился в предложенную книгу и быстро ее раскрыл, укладывая на коленях.
«Неужели она увидела?» – тут же прояснилось в голове. – «Господи… какой стыд. Красный, наверное. Сижу, как вареный омар. Лицо горит. Теперь спокойствие, больше волноваться не о чем, только спокойствие, нужно заставить себя! Вот ведь ситуация… и спасибо ей за это не скажешь. А что, подойти после урока и поблагодарить: «спасибо, мисс Грейсмит, что помогли укрыть мой член!» И она-то ведь наверняка подумала, что я на нее возбудился, а не на Сондру. Хоббу расскажу, удавится со смеху!»
Сценка проводилась следующим образом. Вызвавшиеся ученики должны были поочередно рассказывать о жизни выбранного для них писателя от первого лица, а учительница могла прервать их в любой момент со словами «а в это время…» передавая тем самым эстафету другому ответчику, который начнет рассказ с указанного исторического момента, только уже о своем герое. Писатели жили в одно и то же время, и деятельность их шла практически параллельно.
Первым начала Хельга, затем, после волшебной фразы «а в это время», палочку подхватила Пейдж, передавая ее Сондре и Дину соответственно…
И в конце этого, вполне удачного, учебного дня, Дин Дэннинг бодро шагал к автобусной остановке, стараясь не позволить воспоминаниям о казусе испортить себе настроение. Он знал, что этот случай будет изводить его очень долго, при каждой встрече с мисс Грейсмит кидая тень стыда. Но сейчас Дин об этом не думал, Хоббу требовался собеседник и на его нескончаемую трескотню нужно было обращать внимание. Средь подколок, анекдотов и не детских рассуждениях о жизни, учебе и удовольствиях, Хобб обронил приглашение посетить его дом и новичок согласился.
Глава 8
Как только одноклассники расположились в салоне автобуса, Дин вооружился телефоном и позвонил матери, предупреждая ее,
На протяжении всего пути было шумно и весело. Подростки галдели и смеялись, но с каждой остановкой пассажиры редели, места освобождались, гам становился тише, а вскоре, вслед за своими новыми друзьями, автобус покинул и Дин.
Обойдя дождевой навес с лавочкой, они принялись спускаться по крутой металлической лестнице с облезшей в некоторых местах коричневой краской. Хобб, шумно стуча башмаками, торопливо сбежал вниз, оторвавшись от спутников. Зельда не спешила, придерживаясь за перила, и Дин, оказавшись сзади, был вынужден ее сопровождать.
– Ну что вы там ползете как жуки!? – выкрикнул Хобб, помахав рукой. – Торопливее, Зельда, тебя вечно приходится ждать!
– Обувь неудобная! – парировала мулатка. – А ты, в одно прекрасное время, сломаешь себе шею!
– Если в спину не толкнешь, не сломаю!
– Ах! Ты так, значит, обо мне думаешь?
Они достигли последних ступеней, где стоял Хобб.
– Если учитывать мою разбитую губу, от тебя всего можно ожидать, – разобрался он.
– Это вышло случайно! – ощетинилась Зельда, мягко добавляя: – Почти… Хватит уже об этом! Пацан называется! Ми-ми-ми!
Смерив девушку взглядом, выражавшим абсолютное презрение, Хобб повернулся и пошел впереди по тропинке, туда, где среди растительности виднелись окна и забор.
– Вы всегда с ним так общаетесь? – спросил Дин.
– Нет, это он выпендривается, когда кто-то рядом, – объяснила Зельда. – Стесняется, наверное.
– Кого?
– Меня.
– Скажешь тоже… с чего это?
Девушка подняла свободную от учебников руку и протянула перед юношей.
– Цвет ржавчины.
– У меня такая же была, после загара на пляже. Мне кажется, ты сильно утрируешь свое происхождение. Что у вас вообще за порядки в этом штате?
Грустно улыбнувшись, Зельда переложила учебники под левую подмышку и, мгновением позже, Дин понял, для чего она это сделала. При ходьбе костяшки пальцев их рук раз шесть задели друг об друга, развернулись, коснулись ладонями и, наконец, сплелись. Так они дошли до поворота, не обронив ни слова. Девушка смущенно улыбалась и что она думала, оставалось загадкой. А вот Дин испытывал настоящее блаженство. До этого момента он не мог и предположить, что простое прикосновение рук может вызвать в нем столько эмоций. Он шел, пытаясь не сбить дыхание, слушая птиц и собственное сердцебиение, а черные женские волосы, от подувшего бокового ветерка, приятно щекотали ему шею, прогоняя раз от раза стада покалывающих мурашек по телу.
Хобб, порядком ускакав вдаль, ожидал за поворотом. При виде его фигуры, руки разъединились, но приятное ощущение еще какое-то время не отпускало Дина. Он продолжал молчать, меняя щебет птиц на голос друга, начавшего рассказывать о рыбной ловле с отцом и двоюродным братом на Утином озере, и лишь окончание пути смогло прервать эту занимательную историю.
– Мне прямо, вам направо, – заявила Зельда, указывая на дорогу среди широкохвойных сосен.
– Тебя проводить? – спросил Дин, вызывая короткий смешок у Хобба.