Видеосклеп
Шрифт:
– Ты как со свидания! – выпалил он. – Ей идти-то осталось… Третий дом отсюда на правой стороне улицы.
– Пока, мальчики, – тихо добавила девушка и, бросив на Дина многообещающий взгляд, начала отдаляться.
Юноши немного посмотрели ей вслед, любуясь походкой и ножками, затем прибавили шаг, и минуты через три достигли небольшого двухэтажного дома.
– Моя обитель! – известил Хобб. – Предки на работе, не о чем не парься. Сейчас пожрем, а потом я все покажу.
– О’кей, – кратко согласился Дин.
– Мне не хватает школьного обеда! Желудок уже сосет! Так ведь и вправду растолстею…
– Не
Взмахнув на свежевыкрашенное белое крыльцо с недавно замененными ступенями, Хобб вынул из кармана ключ и, повертев в замочной скважине, открыл входную дверь.
– Заваливай! – пригласил хозяин. – Учебники брось на тумбу, обувь не снимай.
В доме, насколько смог оценить вошедший гость, было довольно уютно и чисто, но некоторые вещи, судя по всему находившиеся не на своих местах, к хаосу оттеняли первое сложившееся впечатление. Велосипед, занимавший треть прихожей; зонт, упавший на пол, но, ни кем не поднятый; разносезонная обувь, наспех расставленная вдоль стены и натыканная в отделения тумбочки без дверей. Сланцы, кроссовки, сапоги, ботинки на толстой подошве – все это выставилось словно на параде, будто в ожидании корреспондента из журнала мод. В остальном обыкновенный интерьер дома Кёллеров был весьма приемлем и скучен, не отличаясь ни оригинальностью, ни вычурностью. Та же мебель, та же электроника, те же цвета и запах, обычный домашний запах, чуть разбавленный кухонными пряностями и хвойным воздухом из приоткрытого окна.
Кухня была прибрана, но лишь до того момента, пока в ней не появился Хобб. Пытаясь проявить высококлассное гостеприимство, он, в погоне за яствами, в момент придал ей вид прихожей. Разведав холодильник, выдвинув и проверив приготовленный обед, он назвал его не подходящим к случаю и принялся за приготовление яичницы с колбасой, одновременно занимаясь завариванием свежего чая холодной водой из чайника, который, не смотря на упорство всплывших чаинок, не хотевших отдавать сок, подогреть не решился. Откровенно говоря, парень и сам не понял, зачем он занимался чаем, когда на столе уже стояли обнаруженные в холодильнике четыре банки пива «Красный бык».
Наконец, среди его деловитого бурчания, Дин смог расслышать четкие фразы:
– К черту суп! Ты ведь его не хочешь? Ну и мне он сдался… Сейчас замутим крутую жраку! Яйца, мясо, пиво! Много яиц, много колбасы!
– А пива, не много ли? – робко вмешался гость.
– Пива много не бывает! – убедил хозяин. – Я потаскиваю по тихому, когда захочу, Папка еще ни разу не заметил или делает вид. Так или иначе, мне-то пофиг, не пойман – не вор! Кстати, Дин, ты на права сдавать не собираешься?
– Они у меня есть.
– Ого! И хорошо водишь?
– Более-менее. Отец часто давал порулить. Это одна из немногих вещей, за какую я ему благодарен.
– А я вот только думаю. Впрочем, ездить-то все равно не на чем. Работу надо поискать, может, к следующему лету подкоплю на какой-нибудь «Студебекер» пятидесятых, ха-ха-ха!
В большой, глубокой сковороде, какую Хобб избрал фундаментом для «крутой жраки», заклокотало и заскворчало. Потыкав там деревянной лопаткой, он метнулся к столу и принялся стругать
– Не-не-не, ты не лезь! Я еще тот шеф-повар! Отдыхай и рассказывай, как ты дошел до такой жизни…
– Ты о чем?
– О фуроре, произведенным тобою на литературе и алгебре.
– Память хорошая, мне иной раз достаточно лишь прочитать. Единственная проблема – вспомнить.
Хобб вновь рассмеялся и чуть не поранил себе палец ножом, лишь чудом угодившим в ноготь. Не теряя поварского духа, он и здесь нашел повод для хохота:
– Жареное мясо с кровью – это я видал, но чтобы копченое! – Покидав кружочки колбасы на яичницу, юноша вновь посетил холодильник, выуживая огромный тюбик с острой пастой. – Вот эту дрянь нужно поджаривать вместе с едой. Холодная не катит.
– А что это такое? – поинтересовался Дин, заранее подготавливая желудок к пищевому отравлению.
– Томаты, перцы Чили, куча чего-то еще… Мексиканская дрянь! Папка от нее балдеет!
– А он у тебя кто, если не секрет?
– Ветеринар. Мамка при нем секретарша, ассистирует при случае. У нас лечебница на улице Бенджамина, покажу как-нибудь. Кстати о животных… – Хобб нагнулся, раскрыл нижний шкаф и выудил консервы с нарисованной кошачьей головой.
– Слушай, мексиканскую приправу я еще выдержать смогу, но это уже перебор… – запротестовал гость.
– Ну, ты и дуралей! – бросил Хобб. – Я кошке! У нас кошка есть, спит где-то наверху или по соседским крышам бродит.
Дин улыбнулся.
Минут через двадцать они расположились за столом, набивая брюхо экзотической яичницей, смешавшейся в омлет, и запивая ее пивом.
Дин, в отличие от сверстников, не особо жаловал спиртное. Отхлебывая маленькими глотками из банки, он боялся опьянеть и каждый подобный глоток плотно закусывал.
Не успели они закончить с трапезой, как вдруг со стороны окон раздался стеклянный стук. Хобб обернулся и, увидев знакомое лицо, обрадовано выкрикнул:
– Привет! Зайди!
Сейчас и Дин заметил, как чья-то голова промелькнула на улице.
– Наконец ты познакомишься с Бриной! – сообщил хозяин. – Только чур, клинья не подбивать!
Прислушиваясь к звуку открывшейся входной двери, Хобб осторожно поднялся и прижался к стене у полукруглой кухонной арки. Тихие, плавные шаги прошли по коридору и замерли, будто человек, производивший их, не решался войти.
Приставив указательный палец к губам, Хобб подмигнул Дину и вопросительно мотнул головой в сторону прохода. Гость пожал плечами, показывая тем самым, что никого не видит. Хозяин наклонился и в испуге подпрыгнул на месте, перебивая своим криком, неожиданный женский возглас:
– Бу-у!
– Ха-ха-ха! – сразу же засмеялся Хобб. – Как ты догадалась?
– Ты такой предсказуемый, – объяснил тот же женский голос.
– Проходи. Пиво хочешь?
– А кто там у тебя?
– Увидишь, зайди, ты чего как маленькая!
Девушка повиновалась, и через секунду Дин увидел невысокую, курносую, светловолосую симпатягу, с крупными веснушками на круглом лице. В синих шортах и красной майке без рукавов девушка показалась ему очень привлекательной. Застыв посреди кухни, она улыбалась с какой-то детской непосредственностью, не показывая зубов.