Видишь принца - целуй! И так восемь раз
Шрифт:
– Я умею, - признался Мирик, ловко орудуя столовыми приборами.
– Вот сейчас наемся и буду тебя учить.
Аглая внимательно посмотрела на парня, потом на сервировку стола, потом опять на Мирика.
Как наяву, вспомнились уроки домоводства и незабвенная Стелла Кобыловна (Кабировна на самом деле), пытавшаяся привить шумным шестиклассницам основы столового этикета
"Двухзубцовая вилка для фруктов, трехзубцовая - для десерта, с пятью зубцами - для шпрот", - принялась перечислять про себя школьница, потом вспомнила главную фишку сервировки - ножницы для обрезания ягод с винограда и развеселилась.
Помнится,
Впрочем, Полина тоже умеет. И, наверное, Чара. А бедняга Кюрим танцевать не может из-за хромой ноги. Пожалуй, пусть Мирик потанцует с Чарой, а сама Аглая останется развлекать коменданта. И Димка там еще во дворе совсем один...
– Еще немного клубничного плова? Хумуса? Кебаба? Мусаки? Кюфты? Может быть, рахат лукама?
– Кюрим принялся энергично ухаживать за дамами. В его действиях чувствовался немалый опыт застолий.
Чара, исподтишка бросив победный взгляд на трудящихся на сцене музыкантов, благосклонно принимала ухаживания коменданта. Аглая вяло ковырялась вилкой - обыкновенной, четырехзубцовой - в тарелке с неопознанным, но страшно перченым салатом. Мирик отдавал должное поочередно всем блюдам.
Наконец артисты насытились и решили перебираться в бальный зал. Мирик подал руку Аглае, Кюрим, чуть помедлив, Чаре. Школьница с удивлением отметила, что он старается меньше хромать.
"Так-так-так, - подумала девушка, - седина в голову - бес в ребро".
Тридцатипятилетний комендант казался ей ужасно старым.
"А Чара-то, как я погляжу, времени даром не теряет".
Не смотря ни на что, комендант и певица смотрелись рядом весьма органично. Ярко одетый, со стянутыми в хвост пышными волосами и вызывающе торчащей вперед эспаньолкой хромоногий Карим и стройная красотка Чара в черном концертном платье будто шагнули с обложки любовного романа. Которые, впрочем, сама Аглая не жаловала, но зато взахлеб читали ее мама и тетушка.
Артисты вошли в зал, но в их сторону не повернулась ни одна голова. В центре внимания - ну кто бы сомневался!
– находился танцевальный дуэт Полина-Фейн. Высокие, красивые и гибкие, они с легкостью выписывали фигуры какого-то сложного танца. Вокруг них по залу носились другие пары.
– Это и есть котильон?
– поинтересовалась Аглая у приятеля.
– Нет, это гавот. Судя по твоему вопросу, его ты тоже танцевать не умеешь. Будешь учиться?
Аглая энергично замотала головой.
– Нет, боюсь, мне эти танцы и за неделю не освоить. А ты пригласи лучше Чару - Кюрим вряд ли сумеет так скакать, неудобно получается.
Мирик, которому не очень-то хотелось развлекать хитрую певичку, заметил страдальческое выражение лица коменданта и засовестился. Скоро он уже вел Чару в круг, оставив нетанцеспособных коллег занимать друг друга разговором, сидя на мягких банкетках.
* * *
Через
Между тем Мирику, в отличие от партнерши, вовсе не было весело. По мнению юноши, представительница местной богемы безостановочно несла чушь. Пообщавшись с ней всего пару минут, юный менестрель в очередной раз возблагодарил случай, сведший его с народным дуэтом. Обе девицы были не то чтобы более образованы, чем значительная часть его знакомых, но несомненно более развиты.
Ошалев от откровений Чары на тему, как ей тут нравится, какой приятный мужчина Агафон Кейфас и как нелепо одета его жена, Мирик с радостью сдал ее на руки какому-то несчастному, попросившему "разрешения пригласить вашу даму на танец". Сам он уже давно заприметил в зале группу оборотней из Нюкакасла и теперь не спеша направлялся к ним, рассчитывая познакомиться и поболтать - языки, знаете ли, требуют практики. Неплохо было бы также послушать сплетни - может, промелькнут какие новости из дома, соседи, как-никак.
* * *
Покинув концертный зал под влиянием минуты, Тонат сгоряча забежал на второй этаж и плюхнулся в кресло на какой-то открытой террасе. По небу плыли легкомысленные облачка, у стены в рядах белоснежных вазонов пышно цвели рододендроны.
И почему он, собственно, бежал? Подумаешь, деревенские девицы, птички-певички! Мало ли их было на его веку? Тут Тонат с содроганием вспомнил глупо таращащих глаза жирных братьев-извращенцев, с которыми он проснулся в одной кровати, козла в губной помаде, и пришлось признаться себе, что таких девушек - к счастью!
– в его жизни было все-таки мало.
Прервав размышления доферского принца о бренности всего сущего, на террасу ввалились двое - ярко одетый хромоногий мужчина и одна из ненавистных исполнительниц народных куплетов, та, что пониже ростом. Девица, не замечая Тоната, сразу кинулась к балюстраде, поднялась на цыпочки - ограждение оказалось для нее высоковатым, - и принялась высматривать кого-то во дворе. Ее спутник направился к соседнему с Тонатовым креслу. Принц, которого нарушение его уединения явно не порадовало, вперил тяжелый взгляд во вторженца.
– Я вам не помешаю?
– словно не замечая неласкового приема, учтиво поинтересовался хромоногий.
Девица, не ожидавшая, что на террасе присутствует кто-то еще, стремительно обернулась. Кюрим как раз усаживался в кресло, бережно вытянув вперед больную ногу.
"Зря я его потащила на второй этаж, - огорчилась Аглая и тут заметила в соседнем кресле Тоната.
– Нет, не зря. Хороша бы я была наедине с этим престарелым ловеласом".
Аглая подошла к мужчинам и с вызовом посмотрела Тонату в глаза.