Видишь принца - целуй! И так восемь раз
Шрифт:
– А парень-то наш непрост,- удовлетворенно произнесла Полина.
– Я, кстати, это давно заметила. Ножичком-то как профессионально машет! И что это его так раздраконило? Живем вроде тихо, все время при деле.
Почему-то в то, что менестрель просто делает утреннюю гимнастику для поддержания тонуса, ей совершенно не верилось.
– А ты что, правда не видела? К нему уже два раза после представления подкатывали джахтихи.
– Кто-кто подкатывали?
– Местные непримиримые. Борода до пупа, рубаха по щиколотку. Мне Кюрим про них рассказывал. Это клан, который веками жил исключительно
– А Мирик причем?
– Да кто их, отсталопитеков, знает? Сам он молчит, как Герасим из "Му-му", я уже раза три пыталась выспросить, чего от него ходят эти сектанты. Кюрим жаловался, что разговаривают джахтихи меж собою строго на паджерском языке, это диалект какой-то, которого никто в халифате, кроме них, не понимает. Ходят, смеются, глазами зыркают, так и кажется, что сговариваются, как посподручнее тебя зарезать.
– Лезгинку не танцуют? Молчу-молчу. Хороший танец, на самом деле. Мы его в "Колокольчиках" разучивали. И никто их не понимает, говоришь?
– У почуявшей тайну Полины засверкали глаза.
– А "Полиглот" нам на что?
* * *
"Полиглот" пригодился уже на следующем представлении.
Девушки ожидали своего выхода за кулисами и от нечего делать принялись разглядывать зал. В глаза сразу бросились восемь длиннобородых мужчин, выделявшихся среди публики как вороны в стае голубей.
Джахтихи сидели коробочкой. В первом ряду по центру два важных, средних лет, господина, по бокам от них и сзади, во втором ряду, - здоровенные молодые мужчины.
– Похоже, охрана, - прошептала Полина.
– И от кого они берегутся? Судя по твоему рассказу, они и есть самые опасные люди в халифате. Пойду-ка я проберусь на подсадное место. Если услышу что-нибудь интересное, останусь в зале, а вы выступайте с Мириком вдвоем.
Актриса потихоньку прошла в зал и уселась в единственное свободное кресло в первом ряду, удачно оказавшееся рядом с "коробочкой".
Место это по просьбе народного дуэта держали для подсадного актера, выдававшего себя за зрителя. Чаще всего кресло занимал Кюрим Луфти, который до небес был рад хоть так поучаствовать в представлении. Хромота его, понятное дело, при таком раскладе никакого значения не имела.
Сегодня Кюрима в театре не было - из общежития выселялась группа сигошарских жонглеров, отбывающая на гастроли в Вупперпаль, и без коменданта это событие обойтись не могло. Подсадное место должен был занять Мирик, но теперь, учитывая соседство с джахтихами, это было совершенно исключено.
Полина покосилась на нагло оглядевшего ее соседа, нажала "Полиглот", и уши ее немедленно свернулись в трубочку. Джактихи, не стесняясь в выражениях, обсуждали сексуальную пригодность крутящихся на сцене акробатов, причем не только женщин, но и мужчин! Тайный язык их оказался беден, однако все нужные слова для описания немудреных действий порнографического характера в нем нашлись.
От обсуждения стАтей циркачей
Полина дико разозлилась, но, как оказалось, самый жир ждал ее впереди. На сцене появились Аглая и Мирик, и оживившиеся джактихи переключили свое внимание на юного менестреля. Из их слов Полина узнала, что на парня положил глаз сам! Мильши-заде! (что это за тип, джактихи не уточняли, но имя его произносили с придыханием), и Мирику было сделано чрезвычайно привлекательное предложение - поступить на службу в должности личного шута его и наложника. Предварительно парню обещали оказать большую честь - принять в клан - без права когда-либо его покинуть.
Время, которое Мирику дали на размышление, подходило к концу, и через три дня его собирались элементарно похитить. При этом какого-либо возмездия джактихи не боялись - как поняла Полина, они проделывали такой фокус не в первый раз, а украденных граждан опаивали какой-то наркотой, после чего внезапные перемены в жизни начинали им необычайно нравиться. До такой степени, что неофиты с негодованием отказывались возвращаться к родственникам, буде тем удавалось их разыскать.
Полина да боли сжала кулаки. Она совершенно не представляла, как уберечь Мирика от неприятностей. К кому обратиться и, главное, как заставить себе поверить?
* * *
Тем временем представление шло своим чередом. Расшалившийся Пикапер, импровизируя, начал гоняться по сцене за Аглаей, пытаясь отнять и сжевать букет, подаренный зрителями. Мирик делал вид, что напуган, и прятался за декоративную колонну. (Джактихи отпустили в его адрес еще несколько пошлых замечаний). Аглая с наигранным отчаянием принялась звать на помощь.
– Есть ли в зале господа стражники?
– завывала она, заламывая руки.
– Я здесь! Чем тебе помочь?
– в проход неспешно вышел широченный пузатый мужик с кривой саблей на боку. Публика засмеялась, видимо, хорошо зная этого стража порядка.
– Прикажите ему, господин стражник, стоять!
– прокричала Аглая на ходу, улепетывая от лося.
– А ну, стой!
– взревел стражник.
Димка остановился.
– Нет, пусть он лучше сядет!
– кокетливо пролепетала юная дрессировщица.
– Сидеть!
– рявкнул стражник.
Димка грузно опустился на подмостки.
– Или даже ляжет!
– Ложись!
Димка опустился на пол и сделался недвижим.
– Ой! Что с моим лосем?! Господин стражник, велите ему встать!
– А ну поднимайся, ленивая скотина!
– реву стражника мог позавидовать пароходный гудок.
– Господин стражник, может быть, вы станете моим напарником вместо этого труса, - Аглая показала букетом на Мирика, с виноватым видом выглядывающего из-за колонны. Рядом с ним мялся запыхавшийся лось.
– У вас несомненный талант дрессировщика.