Видоизмененный углерод
Шрифт:
– Но к Джерри вы ходили не за тем, чтобы потереть это место бальзамом. Вы не пробыли там и десяти минут.
Пожав плечами, я виновато улыбнулся.
– Если вас когда-нибудь загрузят в мужское тело, только что вынутое из резервуара, вы поймете. Гормоны. Они ждать не могут. А в таких местах, как у Джерри, главное не процесс, а результат.
Губы Ортеги изогнулись в чем-то приближающемся к улыбке. Она подалась вперед.
– Чушь собачья, Ковач. Чушь. Собачья. Я запросила то, что имелось на вас в Миллспорте. Психологический профиль. Так называемый градиент Кеммериха. У вас он вздымается так круто, что взобраться по нему можно только с полным альпинистским
Вытряхнув из пачки сигарету, я прикурил от зажигательной полоски.
– Что ж, вы должны знать, как много можно успеть с женщиной за десять минут.
Закатив глаза, Ортега отмахнулась от замечания так, словно это была надоедливая муха, кружащаяся вокруг неё.
– Верно. И вы хотите сказать, что, имея полученный от Банкрофта кредит, не можете позволить себе ничего получше заведения Джерри?
– Тут дело не в цене, – возразил я, гадая: а что действительно приводит таких людей, как Банкрофт, в «Город утех»?
Прижавшись лицом к стеклу иллюминатора, Ортега уставилась на дождь. На меня она не смотрела.
– Вы проверяете версии, Ковач. К Джерри вы отправились для того, чтобы разузнать подробнее, чем там занимался Банкрофт. Дайте время, и я обязательно выясню, что именно привело вас туда. Но будет лучше, если вы расскажете сами.
– Зачем? Вы же заверили меня, что дело Банкрофта закрыто. В чём ваш интерес?
Ортега снова повернулась ко мне, и в её глазах сверкнул огонь.
– Мой интерес в том, чтобы поддерживать спокойствие и порядок. Вероятно, вы не обратили внимание, но каждая наша встреча происходит под аккомпанемент крупнокалиберных пулеметов.
Я развёл руками.
– Я безоружен. Я только задаю вопросы. Кстати, о вопросах… Как получилось, что вы оказались у меня за спиной, едва началось самое интересное?
– Наверное, просто совпадение. Для вас – счастливое.
Я не стал спорить. Ортега следила за мной, в этом можно не сомневаться. А это, в свою очередь, означало то, что она рассказала о деле Банкрофта далеко не всё.
– Что будет с моей машиной? – спросил я.
– Нам придется её забрать. Известить агентство проката. Пусть пришлют кого-нибудь, чтобы перегнать её с полицейской стоянки. Если, конечно, она вам больше не нужна.
Я покачал головой.
– Ковач, скажите вот что. Почему вы взяли наземную машину? На деньги, что вам платит Банкрофт, вы запросто могли позволить себе что-нибудь такое.
Она похлопала по переборке.
– Предпочитаю передвигаться по земле, – сказал я. – Так лучше получаешь представление о расстояниях. К тому же у нас на Харлане по воздуху почти никто не летает.
– Неужели?
– Истинная правда. Послушайте, тот тип, который только что чуть не поджарил вас прямо в небе…
– Прошу прощения? – Ортега изогнула одну бровь. Я уже успел прийти к заключению, что это её фирменный жест. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, мы только что спасли вашу оболочку. Это вы смотрели в дуло бластера.
Я небрежно махнул рукой.
– Так или иначе, главное то, что он меня ждал.
– Ждал вас? – Что бы на самом деле ни думала Ортега, её лицо выразило недоумение. – Если верить торговцам «трупом», которых мы только что упекли в воронок, тот тип покупал у них товар. Они сказали, это их постоянный клиент.
Я покачал головой.
– Он ждал меня. Я подошел, чтобы с ним поговорить, и он задал стрекача.
– А может быть, ему просто не понравилось ваше лицо. Один из спекулянтов, кажется, тот, которому проломили череп, утверждает, что у вас
– В таком случае почему вы не предъявляете обвинение?
– А в чём? – Она выпустила воображаемую струйку дыма. – Органические повреждения, устраняемые хирургическим путем, которые были нанесены двум торговцам «трупом»? Причинение ущерба полицейскому имуществу? Беспорядки в «Городе утех»? Ковач, дайте отдохнуть. Перед заведением Джерри такие вещи происходят каждую ночь. Я слишком устала, чтобы впустую марать бумагу.
Полицейский транспорт накренился, и я увидел в иллюминатор тусклый силуэт «Хендрикса». Я принял предложение Ортеги подбросить меня домой по той же причине, по которой согласился лететь вместе с полицейскими на виллу «Закат», – чтобы узнать, куда это приведет. Мудрость Корпуса чрезвычайных посланников. Отдайся на волю течения и смотри, куда оно тебя принесет. У меня не было причин сомневаться в том, что Ортега солгала насчет конечной цели нашего путешествия, и все же какая-то частица моей души изумилась при виде башни отеля. Посланники не отличаются излишней доверчивостью.
После спора с «Хендриксом» по поводу разрешения на посадку пилот опустил транспорт на мрачную площадку на крыше башни. Я чувствовал, как легкий летательный аппарат борется с сильным боковым ветром. Как только люк поднялся, холод проник в салон. Я встал, собираясь выходить. Ортега не двинулась с места, искоса глядя на меня. Это выражение пока что было мне незнакомо. Заряд, который я ощутил прошлой ночью, вернулся. Я чувствовал, что её тянет высказаться – и это стремление неудержимо, будто позыв чихнуть.
– Эй, как у вас продвигаются дела с Кадминым?
Повернувшись, Ортега вытянула длинную ногу и положила ботинок на кресло, которое я освободил. У неё на лице появилась тонкая усмешка.
– Машина скрипит, – сказала она. – Мы к этому ещё вернемся.
– Хорошо. – Я выбрался на ветер и дождь, поэтому пришлось повысить голос. – Спасибо, что подвезли.
Угрюмо кивнув, лейтенант склонила голову назад, обращаясь к сидящему за спиной пилоту. Рёв турбин начал нарастать, и я поспешно пригнулся, избегая опускающегося люка. Я отступил назад, и полицейский транспорт, оторвавшись от площадки, поднялся в воздух, мигая огнями. Я успел мельком разглядеть лицо Ортеги в покрытый сеткой дождя иллюминатор. Затем ветер унес маленький аппарат, словно опавший лист, опускающийся вниз по спирали к улице. Через несколько мгновений он затерялся среди тысячи других летающих машин, сверкавших как яркие точки. Я развернулся и, борясь с пронизывающим ветром, направился к входу на лестницу. Мой костюм промок насквозь. Я ума не мог приложить, что побудило Банкрофта снабдить меня летней одеждой, хотя погода в Бей-Сити отличалась крайним непостоянством. Когда на Харлане наступает зима, она длится достаточно долго, чтобы можно было принять решение насчет гардероба.
Верхние этажи «Хендрикса» тонули в темноте, лишь кое-где оживленной тусклым свечением умирающей осветительной плитки. Но отель прилежно осветил дорогу неоновыми лампами, оживавшими прямо передо мной и гаснувшими сзади. Эффект получался странный: как будто я нёс свечу или факел.
– К вам гость, – беззаботно объявил отель, когда я сел в лифт и двери кабины с ворчанием закрылись.
Я со всего размаху ударил ладонью по кнопке экстренной остановки и тотчас же поморщился от жгучей боли. Успел забыть, что содрал кожу при падении на мостовую.