Вихрь Бездны
Шрифт:
Отец говорил: «хочешь узнать о хозяине — присмотрись к слугам». Пышные ливреи, угодливые лица. И страх в глазах. Дома прислуга одевалась намного проще… но от того, что одно блюдо разложат в разную посуду, вкус не изменится. Будь у отца не слуги, а рабы, как в Квирине, — боялись бы хозяина не меньше.
Кабинету тоже стыдиться нечего — вполне соответствует саду, дому и слугам. «Лепота» — как говорят в Словеоне.
— Здравствуйте, капитан Николс. Или вы предпочитаете
— Мне всё равно.
Ладно хоть не куртизанка, а вельможа. Лет тридцати или чуть моложе. Жгуче-черноволосый, темноглазый, яркогубый. То ли красавец из девичьих грез, то ли вампир из легенд Мэнда. Тех, что по ночам рассказывают у дружеских костров. И громко смеются за чашей вина — потому что рядом верные товарищи и ничего не страшно.
Хозяин дома улыбается во все белоснежные зубы. Безупречно ровные.
А вот и кресло для гостя — мечта любого политика. Из такого попробуй взвейся «подобно стремительному барсу». Впрочем, Роджер бы и со стула так не вскочил.
— Позвольте представиться, виконт. Патриций Луций Помпоний Андроник. Хотите что-нибудь выпить?
— Нет, благодарю вас, — вежливо ответил Роджер.
— Тогда, если не возражаете, сразу перейдем к сути дела.
— Я слушаю вас.
— Виконт, хотите ли вы вернуться домой?
— Я полагаю, этот вопрос беспредметен, — всё так же вежливо улыбнулся Ревинтер-младший. — В Эвитане я — вне закона. «Дома» меня ждет расстрел. Или плаха — потому что я усугубил вину побегом и убийством конвоиров.
Сразу две тонких черных брови — явный плод усилий лучших куаферов Сантэи — поползли вверх. Двумя изящными червями.
— Как? Разве Тенмар вам не сообщил? В Эвитане с вас сняты все обвинения, виконт. И вы — совершенно свободны… за исключением того, что связаны приказом Тенмара. Лишняя причина, чтобы задуматься: кому можно доверять, кому — нет. Не так ли?
А есть те, кому — можно? Ну разве что Сержу — в некоторых вопросах. И еще себе — иногда.
— Но что бы там ни думал Тенмар, это еще не значит, что вы не сможете вернуться домой.
— Это значит, что я просто должен правильно выбирать друзей и союзников? — помог собеседнику Роджер.
Новоиспеченный друг и союзник поощрительно рассмеялся:
— А я-то думал напомнить о вашем настоящем месте в этом мире. Скажем, что это место — высший свет, а не армия. А вы и сами всё прекрасно понимаете.
— Понимаю, — невинно улыбнулся Роджер. Как привык — Алану в первые дни их знакомства. Когда еще доверял ему, как родному отцу. То есть ни капли.
— Как видите, я многое о вас знаю. Поверьте, я достаточно проницателен.
А еще более — самодоволен.
— Военную форму вы надели сначала по приказу отца, а потом — чтобы оказаться от него подальше.
В доме Бертольда Ревинтера действительно окопался шпион этого Андроника,
— Мне было очень тяжело… — Роджер отвернулся, разглядывая расписных птичек на вазе. Красивых. И очень дорогих. Того, кто запечатлел их на этой посуде, нет в живых уже веков десять. — Я был опозорен… мне руки никто не подавал. Я думал, что хуже быть уже не может. Но потом я оказался здесь, среди этих людей…
А теперь — поднять взгляд на собеседника. И побольше отчаянной тоски в глазах — в тебе ведь ее много.
— Я согласен на всё! Помогите мне вернуться домой!
Получилось! Проклятие, получилось! В глазах «проницательного» патриция — снисходительная, чуть презрительная жалость к так легко сломавшемуся «вербуемому». А ее мы «не заметим».
— Конечно же, я помогу вам, виконт. Для этого вы здесь. Ну, успокойтесь же, Роджер!
Перешел на имя. Значит — точно перестал воспринимать всерьез. Или тоже играет? До отца ему далеко, или… Или Ревинтер-младший столь же проницателен, сколь считает таковым противника.
Камень-кинжал-бумага — вечная игра политиков. Камень затупляет кинжал, кинжал режет бумагу, бумага оборачивает камень. Птица когтит змею, змея кусает кошку, кошка рвет птицу…
— Вы мне поможете?
Тебе — двадцать один, и ты — слюнтяй и папенькин сынок. А вдобавок — подлец и безвольная тряпка. Даже не слишком придется врать, не так ли?
— Вы действительно вытащите меня отсюда?!
А вот теперь — безумную надежду во взгляд. То, чего в тебе нет и быть не может, но ты уж постарайся. Только не переиграй! Подумай… представь, что кто-то когда-нибудь пообещает найти твою дочь!
— Да, виконт. Но чтобы у меня появилась возможность помочь вам, вы должны помочь мне.
— Я готов… — Немного запнуться. Ты — трус, не забывай.
— Есть те, кто будет ставить палки в колеса моему влиянию, а значит — и вашей свободе, виконт.
А теперь — внимательнее, Роджер Ревинтер. Сейчас этот столп проницательности сдаст тебе своих врагов!
— А им можно как-то помешать?
Стоп! Немного, но переигрываешь.
— Можно помешать любому врагу — запомните это, виконт.
Можно. Вопрос лишь в цене. И — насколько серьезно помешать…
— В семье одного из знатнейших квиринских патрициев требуется учитель эвитанского и мидантийского. Вы ведь знаете языки, виконт?
Глава 6
Глава шестая.
Эвитан, Лютена. — Квирина, Сантэя.
1
Сегодня Элгэ потратила на одевание времени вдвое против обычного. Спать пока желания нет. Оно появится ближе к обеду — это уж как пить дать. Но пока можно всё обдумать. И попытаться успокоиться.