Вик
Шрифт:
Как и предполагалось, ответа не последовало.
Я стояла там. Я просто стояла там, когда ужас опустился на мои плечи.
Ты потеряла ее ребенка.
Мои глаза расширились от тревоги.
Берди будет в ярости.
Я взглянула на свой телефон. До открытия оставалось еще два часа. У меня было время.
Далее — торг.
— Трей, — сладко позвала я. — Если ты выйдешь из того места, где прячешься, я дам тебе печенье.
Но мое предложение
Это заставило резко возрасти мою тревожность.
— Вот дерьмо, — прошептала я, опускаясь на четвереньки и заглядывая под каждый стол. Куда бы я ни повернулась, отсутствие маленьких ножек в крошечных белых кроссовках затрудняло дыхание. — Это нехорошо, Нас. Нехорошо.
— Эм-м-м…
Звук напугал меня, и когда я подняла глаза и увидела, что Вик смотрит на меня с явным выражением замешательства на лице, я остановилась.
— Я должен спросить тебя, что ты там делаешь, но… — Его взгляд скользнул по моему костюму, расшитому серебряными блестками, наблюдая, как покачиваются длинные кисточки из бисера. — …Я обнаружил, что легко отвлекаюсь, когда дело касается тебя.
Боже. Это было мило.
Но у меня не было времени на флирт. В клубе гулял пятилетний ребенок.
Стоя на коленях на твердом холодном полу, я протянула руку, и его пальцы сплелись вокруг моих, помогая мне подняться. Я нагнулась, чтобы отряхнуть колени, затем пошла, мои глаза метались повсюду в поисках.
Достижение разблокировано — депрессия.
— Боже мой, я потеряла его. Он ушел.
Из-за моей спины донесся тихий растерянный голос Вика:
— О чем ты говоришь?
О, он преследовал меня?
Круто. Круто, круто, круто, круто, круто.
— Гм, — начала я, прогуливаясь обратно по коридору. — Ты случайно не видел сына Берди, Трея? Маленький чувак. Такого роста. — Я подняла руку к верхней части бедра. — Одет в синие джинсы и черную футболку. Шикарные белые кроссовки. Самое милое личико, которое ты когда-либо видел.
— Нет, — протянул он. — Зачем?
— Я… — тихо всхлипнула я, заламывая руки, — …возможно, я потеряла его.
Вик некоторое время молчал.
— Не могу понять, серьезно ты или нет.
Я повернулась к нему, почти задыхаясь, и легонько постучала себя по груди, отчаянно прошептав:
— Помоги.
Он посерьезнел.
— Ты не шутишь.
Я отчаянно замотала головой, и он вышел вперед, мгновенно перейдя в режим взрослого.
— Где ты видела его в последний раз?
— Кабинет Саши. В одну секунду он был там, а в следующую — его уже не было.
— А где ты смотрела?
Что за вопрос.
— Везде, — выдавила я.
Вик положил руки мне на плечи.
— Он не мог уйти далеко.
— Ага.
— Кладовую.
За кого он меня принимал, за любителя?
— Да-а-а.
— Туалетную комнату.
— Д… — я остановилась. Нет, не проверяла.
Вик, должно быть, увидел, как в мои глаза вернулся огонь, потому что приказал:
— Я посмотрю мужские, а ты женские. — А потом мы помчались в разные стороны.
Я столкнулся с дверью, и она с грохотом распахнулась. Мои глаза сверкнули. Я открыла каждую кабинку, одну за другой, пока не осталось ни одной, которую можно было бы проверить. И мое сердце упало. Итак, я выбежала и увидела Вика, стоящего рядом с мужским туалетом, нахмурившись, я быстро добралась до него.
Заключительный этап. Принятие.
Торжественно кивнув, я произнесла:
— Что ж, он ушел. Ей просто придется сильнее любить других своих детей и никогда, никогда не доверять их другому человеку, пока она жива.
Но тут Вик протянул руку и чуть приоткрыл дверь. И я это услышала.
Пение. Тоненький голосок сказал:
— У него в руках весь мир, — но остановился только для того, чтобы громко напрячься, заставив мое лицо скривиться от отвращения.
Вик ухмыльнулся.
— Он делает свои «большие» дела, напевая своим маленьким сердечком.
Конечно. Конечно, так оно и было.
Мое сердцебиение замедлилось.
Еще одно напряжение. Это не может быть хорошо. Немного обеспокоенная, я прошептала:
— Ему нужно больше клетчатки в рационе, — и Вик хихикал, пока не заметил мои трясущиеся руки.
Он быстро перестал смеяться, и когда его задумчивые глаза встретились с моими, он раскрыл мне объятия.
— Иди сюда, детка.
Я подошла без колебаний, приблизившись вплотную и прижавшись носом к его ключице. Он обхватил меня своими мускулистыми руками и крепко прижал к себе, пока я без стыда глубоко вдыхала его пряный мужской одеколон.
— Он в порядке, — пробормотал Вик.
Да, он был. Но была ли я?
— Спасибо за помощь, — это было все, что я могла сказать, потому что все остальное, что я чувствовала тогда, было не чем-то, что я могла легко выразить словами.
Успокаивающее сжатие.
— Да, мы хорошая команда.
То, как он это сказал, заставило меня немного отстраниться, чтобы посмотреть на него. То, что я увидела, было усталым человеком с измученной душой, и это сокрушило меня. Особенно, когда он поднял грубую руку, чтобы заправить мне за ухо выбившийся локон, и обратился прямо к моему ослабленному духу: