Викинг. Страсти по Владимиру Святому
Шрифт:
Словиша спешил в Полоцк со странным, даже опасным поручением.
В Полоцке его и трех сопровождавших дружинников встретили спокойно, князь, даже рожденный рабыней, все равно князь. Словиша оставил двух своих людей во дворе при лошадях, приказав не разнуздывать, мол, не задержимся, а с двумя другими прошел в большой зал, где сидел Рогволод.
Добрыня знал, кого отправить в Полоцк, Словиша не так давно служил у Рогволода, поссорился и ушел от князя. Он свободный человек, перейти на службу волен хоть к кому. Почему ушел? Захотел взять в жены дальнюю Рогволодову родственницу,
Увидев Словишу, Рогволод и не узнал дружинника, разве всех упомнишь?..
Услышав, что тот от новгородского князя Владимира Святославича, не удивился, с чем мог прислать Владимир своего посланника? Только с поздравлением по поводу сговора Рогнеды за Ярополка. Так велел обычай и вежливость. И что посольство не очень представительное, тоже понятно, не молодой еще Владимир в Новгороде правит, а его дядя Добрыня. Не хочет княжий уй прогибаться перед Рогволодом, вот и прислал разве что не скотника со своего двора. Этот «посол» кого-то Рогволоду смутно напоминал, но мало ли похожих людей?
Заносчив Добрыня не в меру, а перед полоцким князем что ж заноситься и важничать? Полоцк и без Новгорода и Киева крепко стоит, то, что с Ярополком породнятся, так это скорее Рогволодово снисхождение, чем честь, оказанная киевским князем.
Ладно, мысленно посмеялся Рогволод, у которого с утра было благодушное настроение, пусть поважничает Добрыня Никитич, скоро придет Рогволодово время, станет Рогнеда киевской княгиней, тогда и Добрыне с его племянником заносчивость припомнится.
Но когда Словиша начал говорить, добродушное настроение князя вмиг слетело.
Словиша не поздравлял, он передал пожелание князя Владимира Святославича видеть княжну Рогнеду Рогволодовну своей второй женой!
Князь даже глаза вытаращил:
– В Новгороде не ведают, что моя дочь за киевского князя Ярополка Святославича сосватана?
– Сосватана не значит жена. Откажи князю Ярополку и отдай ее за моего князя.
Старый Рогволод повернулся к жене и захохотал:
– Ты только послушай, что предлагает этот щенок! Позови Рогнеду, пусть тоже послушает!
Рогнеда вошла в трапезную, привычно гордо неся свою красивую голову. Эта княжеская стать воспитывалась в ней с самых малых лет. Княжне внушали, что она лучших кровей, что она красавица. Так и было, породниться с Рогволодом женитьбой на Рогнеде мечтали многие, да только княжна меньше как за равного себе князя и не помышляла.
Рогволод показал дочери на посланника князя Владимира:
– Рогнеда, новгородский князь Владимир сватает тебя за себя. Не хочешь ли за него замуж?
Рогнеда с изумлением смотрела не на огромного новгородца, принесшего такую весть, а на отца. Почему тот спрашивает, ведь она сосватана за Ярополка? Неужели киевский князь посмел отказаться от уговора?! Но глаза полоцкого князя открыто смеялись, и княжна поняла, что отец просто хочет поиздеваться над посланником. Она презрительно повела плечиком:
– За робичича? Нет, отец, разуть робичича
Рогволод был доволен ответом дочери, такой и ожидал. Пусть новгородец увидит, что предложение его князька вызывает у Рогволодовичей только смех.
– А тебя я вспомнил. Ты уже получал от меня отказ для себя, теперь желаешь получить за князя? Зря я тебя тогда просто выставил, надо было обвалять в дегте и перьях.
Словиша с усмешкой склонил голову и удалился. Князь фыркнул вслед:
– Пусть Владимир будет благодарен, что не выкинул его посланника за дверь как щенка! Робичич посмел просить в жены высокородную княжну!
Как расслышал Словиша слова князя, произнесенные вполголоса, неизвестно, но у двери вдруг обернулся и покачал головой:
– Не пришлось бы, князь, плакать за свое бахвальство…
Словишу спасло только то, что Рогволод и остальные просто замерли от таких слов, а конь посланника стоял рядом с крыльцом. Полоцкий князь заскрипел зубами:
– Щенок! Тотчас же пошлю к Ярополку с известием о его наглости, пусть ответит братцу за обиду своей невесты!
Сама Рогнеда тоже полыхала гневным румянцем. Вот еще, идти замуж вместо высокородного киевского князя за его брата, рожденного рабыней-ключницей! Не бывать тому! Даже если бы и не была сосватана за Ярополка, все равно Владимир не ровня, не пошла бы за такого.
Рогволод, кажется, понял мысли дочери, осторожно поинтересовался:
– А если бы еще не сосватал Ярополк, пошла бы?
Рогнеда гордо вскинула голову:
– За робичича даже в неволе не пошла бы!
Князь расхохотался:
– А он, говорят, хорош собой. Глаза синие-синие, как у его деда князя Игоря Рюриковича, статен, высок…
– Ну и что?! Его мать ключница!
Вечером Рогволод жаловался жене:
– Времена пошли дурные. Каждый щенок мнит себя матерым псом. Кабы не моя хромота и ранение, сам отправился бы в Новгород наказать наглеца!
Княгиня покачала головой:
– Наказывать дело Ярополка Святославича, не твое. Не ярись раньше времени, пусть братья сами разберутся.
В ее голосе была тревога.
– Чего ты боишься? Кто это Рогволода унижал безнаказанно?
– Сердце чует беду. Неспокойно что-то.
Если бы знала княгиня, как окажется права! Но человеку не дано знать наперед, как любое его слово отзовется.
Словиша вернулся из Полоцка не просто с отказом, но с оскорбительным отказом! Полоцкая княжна ответила, что не желает разуть робичича.
Добрыня усмехнулся:
– А чего ты ждал?
Владимиру хотелось сказать, что он не ждал ничего, что сама задумка сватать уже сосватанную невесту нелепа, а Ярополка только разозлит. Но он лишь дернул плечом:
– Мог бы просто сказать, что другому обещана. Робичича она разуть не хочет! Ишь, какая…
Добрыня не обращал внимания на гнев племянника на надменную Рогнеду, он ждал, когда взбесится Ярополк. Но киевский князь повел себя совершенно непонятно и для Добрыни, и для Рогволода. Он промолчал, словно не заметив наглости младшего брата.