Викинги (сборник)
Шрифт:
Эта семья была совсем не похожа на ту, к которой мы привыкли в нашей современной жизни: мать, отец, один-два ребёнка. Самое большее, есть ещё дедушка с бабушкой и дядя с тётей, да и те живут, как правило, где-нибудь в другом месте. Если же в семье трое детей, она считается многодетной, и государство ей помогает.
В древности, во-первых, все поколения семьи жили обыкновенно под одной крышей, да ещё где-нибудь неподалёку находилось семейное кладбище, так что в жизни семьи незримо принимали участие и давно умершие предки. Во-вторых, детей рождалось гораздо больше, чем теперь. Ещё в XIX веке, в условиях единобрачия, десять и более детей было обычным явлением. А в эпоху викингов, не забудем, богатому и состоятельному мужчине не считалось зазорным приводить в свой дом столько жён, сколько он мог прокормить…
Каждый человек, живший в большой семье, ощущал себя в первую очередь не индивидуальностью со своими собственными запросами и возможностями, как мы теперь. Он рассматривал себя главным образом как члена рода . Он казался себе частичкой единого тела, единой души. Он мог назвать своих предков на несколько столетий назад и подробно рассказать о каждом из них. И он знал, что о нём самом будут помнить через несколько веков, – с гордостью или, может быть, со стыдом. Знакомясь и называя себя, всегда добавляли: сын такого-то, внук и правнук такого-то. Без этого имя было не имя: люди сочли бы, что человек, не назвавший отца и деда, что-то скрывает. Зато уж, услышав, какого ты рода, люди сразу решали, как к тебе относиться.
Каждый род имел вполне определённую репутацию . В одном люди исстари славились честностью и благородством, в другом встречались мошенники и задиры: значит, повстречав представителя подобного рода, следовало держать ухо востро.
Человек знал, что при первом знакомстве его будут оценивать так, как того заслуживает его род. С другой стороны, он и сам чувствовал ответственность за всю большую семью. За одного набедокурившего расплачивался весь его род!
Очень часто, встретив незнакомого человека, называть свой «род-племя» даже и не требовалось. В эпоху викингов повседневная одежда каждого человека представляла собой его полный «паспорт». Точно так, как по нынешней форме военного можно сразу определить, в какой стране он живёт, в каком роде войск служит, какое звание имеет, каких наград удостоен, где воевал и так далее. В древности одежда каждого человека содержала огромное количество деталей, очень много говоривших о её обладателе: из какого он племени, какого рода, состоит ли в браке, старший или младший сын или дочь и ещё много разных подробностей. А значит, посмотрев на одежду, сразу можно было определить, кто это такой и откуда, а значит, и как себя с ним вести. В древности точно такие же порядки существовали и у нас на Руси. До сих пор в русском языке сохранилась пословица: «По одёжке встречают, провожают по уму». Только не все теперь знают, из каких отдалённых времён явилась эта народная мудрость. Обычно считается, что «по одёжке» видно, богат ли человек и со вкусом ли одевается. На самом деле всё гораздо серьёзней: впервые повстречав человека, «по одёжке» определяли его род и решали, как себя с ним вести. И только потом, познакомившись поближе, оценив его личные качества, человека провожали «по уму»…
Родственниками не рождаются
Изучение древних сказаний и, более того, наблюдения за жизнью различных племён, обитающих в труднодоступных районах Земли, подвели учёных к странному, на современный взгляд, выводу: в условиях родового строя родственниками не рождаются .
Оказывается, прежде чем стать настоящим членом семьи и обрести в ней обязанности и права, новорожденный малыш должен был ещё «доказать» своё право на это. Древние люди считали необходимым убедиться, что ребёнок – свой . Что он вообще человек.
По их мнению, беременной женщине угрожало множество магических опасностей. В частности, считалось, что злые силы способны похитить будущего ребёнка прямо из материнского чрева и заменить его своим детищем – никчёмным, злобным созданием. Кто же мог по достоинству оценить новорожденного? Конечно, Высшие Существа, которым поклонялось данное племя.
В этой книге будет неоднократно упоминаться о тотеме –
Позже живых «тотемов» заменили изваяния Божеств, у которых испрашивали знамения. А ещё позже функции божественных предков были возложены на… предводителя рода . В частности, у скандинавов времён викингов именно ему надлежало решать, оставить ребёнка или приказать его «вынести» и покинуть где-нибудь в ямке на волю стихий, диких зверей и милосердных прохожих.
В художественной литературе очень любят использовать этот момент для иллюстрации «бесчеловечной жестокости» языческой эпохи, тем более что христианство действительно боролось с убийством неугодных детей. Жаль только, что при этом как-то забывают: ко времени викингов судьба новорожденного определялась уже в основном не магическими, а экономическими обстоятельствами (допустим, ребёнок родился в разгар жестокого голода). Кроме того, в языческие времена детей «выносили» не «через одного», как иногда полагают, а исключительно редко и, по выражению старинной хроники, «никто не считал, что это хорошо».
«Я» и «МЫ»
Легко было жить в большой семье или в не очень большой?
В таком роду никогда не бывало ни всеми позабытых детей, ни брошенных стариков. Когда у кого-то случалась беда, родня – даже самая дальняя, которую мы назвали бы «седьмая вода на киселе», – готова была прийти на выручку. Отстроить сгоревший дом, поделиться имуществом и богатством, помочь отбиться от врагов, заступиться за обиженного. В древней Скандинавии случалось даже так, что суд решал спорное дело в пользу того, кто приводил с собой больше родни. И даже не потому, что родня эта являлась на суд с оружием… Мой род – моя крепость!
Зато в любой ситуации человек должен был действовать так, как будет лучше для его рода. А свои личные интересы соблюдать только потом. Такое общество, в котором безраздельно властвует род , учёные называют традиционным . В таком обществе веками накапливались традиции – те взгляды, понятия, идеи, обычаи, которые на протяжении столетий помогали обществу выжить. Так вот, если хорошенько присмотреться к любой древней традиции, окажется, что она совершенно чётко нацелена на выживание рода. Никакого «индивидуализма» традиционное общество не признаёт. И, поскольку человечество не вымерло, значит, подобное положение большую часть людей худо-бедно устраивало.
Традиционное общество с некоторой натяжкой можно уподобить муравейнику. Природе всё равно, погибнет или будет жить данный конкретный муравей: лишь бы уцелел муравейник. Вот и человеческое общество на определённых этапах своего развития заботится не столько об индивидуальной судьбе отдельного человека, сколько о выживании общества в целом. То есть – рода.
Что из этого получалось?
Род, полностью определявший жизнь каждого из своих членов, временами диктовал им свою непреклонную волю в самых деликатных вопросах. Например, если два рода, жившие по соседству, решали объединить свои усилия, вместе отправляться на охоту или в море за рыбой, или отбиваться от врагов, – самым естественным казалось скрепить союз родственными отношениями. Если в одном роду был взрослый парень, а в другом – девушка, родственники могли попросту приказать им жениться. И всё! Никакие отговорки не принимались. Подумаешь там, «любит – не любит». Какие мелочи, если речь идёт о благополучии рода! Стерпится – слюбится…
В наше время жениться «по расчёту» или по настоянию родственников считается безнравственным и отвратительным. Сегодняшнее общественное мнение признаёт только любовь: «любовь всегда права», как выразился поэт. А в древности и у скандинавов, и у наших предков славян нравственным считалось, наоборот, повиновение воле родителей! Что ж, каковы условия жизни того или иного общества, таковы и моральные нормы, в этом обществе действующие, и ничего удивительного в том нет. Мерить древних людей современными мерками, как мы часто делаем, просто нельзя.