Виконт де Бражелон или Десять лет спустя (3 тома) Ил. Ж.Боже
Шрифт:
— Нет, — пренебрежительно проговорил прелат. — Кажется, это финансисты?
— Именно.
— Как, неужели господин Фуке позволил повесить своих друзей? — вознегодовал Портос.
— Почему бы и нет? — спросил Арамис.
— Но мне кажется…
— Если этих несчастных повесили, значит, король велел их казнить.
Господин Фуке может управлять финансами, но жизнь и смерть людей не в его власти.
— Все равно, — проворчал Портос, — на месте господина Фуке я бы…
Арамис понял, что
— Ну, дорогой д'Артаньян, оставим посторонних. Давайте лучше поговорим о вас.
— Да обо мне вам известно все. Нет, поговорим лучше о вас, Арамис.
— Я уже сказал, мой друг, во мне не осталось Арамиса.
— И даже аббата д'Эрбле?
— Даже его. Перед вами человек, которого господь взял за руку и поднял до положения, превысившего его надежды.
— Бог? — переспросил д'Артаньян.
— Да.
— Гм! Странно. А мне говорили, будто это сделал господин Фуке.
— Кто это сказал? — спросил Арамис, который, несмотря на все свои усилия, не мог скрыть легкого румянца, выступившего на его щеках.
— Базен.
— Глупец!
— Что и говорить, до гения ему далеко. Но он мне сказал это, а я повторяю его слова.
— Я никогда и в глаза не видел господина Фуке, — промолвил Арамис со спокойным и чистым взглядом девушки, ни разу еще не солгавшей.
— Но — возразил д'Артаньян, — если бы вы видели и даже знали его, в этом нет никакой беды. Господин Фуке — славный человек!
— А!
— Великий политик!
Арамис сделал жест, выражавший полное равнодушие.
— Всемогущий министр!
— Я подчиняюсь только королю и папе, — заметил Арамис.
— Гм! — произнес д'Артаньян самым наивным тоном. — Я говорю так, потому что здесь все бредят Фуке. Равнина принадлежит Фуке; солончаки, которые я собираюсь купить, — собственность Фуке; остров, на котором Портос стал топографом, принадлежит Фуке; гарнизоны принадлежат Фуке, галеры — тоже… Итак, сознаюсь, что меня не удивило бы, если бы вы подчинились ему, вернее, отдали бы в его власть свою епархию. Господин Фуке не король, но он такой же могущественный властелин, как король.
— Слава богу, я никому не принадлежу, кроме себя, — ответил Арамис, который в течение этого разговора следил за каждым движением д'Артаньяна, за каждым взглядом Портоса.
Но Портос остался совершенно неподвижен, а д'Артаньян бесстрастен.
Искусный противник, он ловко отпарировал все удары, и ни один не попал в цель. Тем не менее оба приятеля устали от борьбы, и приглашение к ужину было для всех облегчением.
За столом направление разговора переменилось.
Кроме того, и Арамис и д'Артаньян поняли, что ни тому, ни другому не удастся узнать ничего нового.
Портос ничего не понял из всей этой дуэли. Он
Итак, ужин прошел чудесно.
Говорили о войне и о финансах, об искусстве и о любви. Арамиса поражало каждое замечание д'Артаньяна о политике.
Изумленные взгляды Арамиса увеличивали недоверие мушкетера, а явное недоверие д'Артаньяна усиливало недоверие Арамиса.
Наконец д'Артаньян умышленно бросил имя Кольбера. Он приберег этот удар напоследок.
— Кто такой Кольбер? — поинтересовался епископ.
«Ну, это уж слишком! — проворчал себе под нос мушкетер. — Не будем же дремать, не будем!»
И он рассказал о Кольбере все подробности, какие Арамис мог пожелать узнать.
Ужин, вернее беседа Арамиса и д'Артаньяна, затянулся до часа ночи.
Ровно в десять Портос заснул на своем стуле, захрапев, как орган.
В полночь его разбудили, чтобы отправить в постель.
— Гм! — проворчал он. — Кажется, я задремал, а между тем все, что вы говорили, было очень интересно.
В час ночи Арамис проводил д'Артаньяна в приготовленную для него комнату, лучшую в епископском дворце.
В распоряжение мушкетера было предоставлено двое слуг.
— Завтра в восемь часов, — объявил епископ, прощаясь с д'Артаньяном, — если хотите, мы отправимся кататься верхом; конечно, и Портос поедет с нами.
— В восемь часов? Так поздно? — спросил д'Артаньян.
— Вы знаете, мне необходимо для сна семь часов — возразил Арамис.
— Правильно.
— Покойной ночи, милый друг, — и Арамис обнял мушкетера.
«Отлично! — мысленно усмехнулся д'Артаньян, когда дверь за Арамисом закрылась. — В пять часов я буду на ногах».
Приняв такое решение, он лег и заснул крепким сном.
Глава 25
ПОРТОС НАЧИНАЕТ ЖАЛЕТЬ, ЧТО ПРИВЕЗ Д'АРТАНЬЯНА
Едва д'Артаньян потушил свечу, как Арамис, следивший сквозь занавеску за светом в комнате своего друга, на цыпочках прокрался к Портосу.
Исполин, улегшийся уже часа за полтора перед тем, раскинулся на перине. Он погрузился в то благодатное спокойствие первого сна, который у Портоса не могли нарушить ни колокольный звон, ни грохот пушек.
Дверь его комнаты тихо раскрылась под осторожной рукой Арамиса. Епископ подошел к спящему. Толстый ковер заглушал его шаги; впрочем, храп Портоса поглощал все остальные звуки. Арамис положил руку на плечо гиганта.
— Ну, милый Портос, — сказал он, — вставайте.
Голос Арамиса был нежен и ласков, но в нем звучал не совет, а приказание. Рука коснулась плеча легко, но она указывала на опасность.