Виконт де Бражелон или Десять лет спустя (3 тома) Ил. Ж.Боже
Шрифт:
— Эти двери, — сказал в ответ д'Артаньян, — предназначены для возлюбленных, а возлюбленные по большей части сложения хрупкого и изящного.
— Госпожа дю Валлон не имела возлюбленных, — величественно перебил д'Артаньяна Портос.
— Несомненно, друг мой, несомненно, — поторопился согласиться с ним д'Артаньян, — но, быть может, эти двери были придуманы архитекторами на случай вашей повторной женитьбы.
— Вот это и впрямь возможно, — заметил Портос. Теперь, когда я получил от вас разъяснение относительно этих слишком узких дверей, вернемся
— Которая была худощавой.
— Разве это не поразительно?
— Друг мой, один из моих ученых друзей, господин Костар, сделал то же самое наблюдение, что и вы, и он называет это каким-то греческим словом, которого я не запомнил.
— Выходит, что мое наблюдение не отличается новизной! — вскричал Портос, ошеломленный услышанным от д'Артаньяна. — А я думал, что это я первый сделал его.
— Друг мой, этот факт известен еще до Аристотеля, то есть, говоря по-иному, приблизительно вот уже две тысячи лет.
— Но от этого он не становится менее достоверным, — заметил Портос, приходя в восторг от этого совпадения его собственных мыслей с мыслями философов древности.
— Безусловно. Но давайте вернемся к Мустону. Мы оставили его в тот момент, когда он стал толстеть у вас на глазах, ведь, кажется, так?
— Так точно, сударь, — вставил Мустон.
— Продолжаю, — сказал Портос. — Итак, Мустон толстел так успешно, что оправдал все мои чаянья. Он достиг моей мерки, и я смог воочию убедиться в этом, увидев в один прекрасный день на мошеннике мой собственный камзол, в который он позволил себе облачиться; этот камзол обошелся мне очень недешево: одна только вышивка стоила сотню пистолей.
— Я надел его лишь затем, чтоб примерить, сударь, — заметил Мустон.
— Итак, — продолжал Портос, — с этого дня я решил, что отныне все дела с моими портными будет вести Мустон, — с него будут снимать мерку, и во всем этом он полностью заменит меня.
— Чудесно придумано! Просто чудесно! Но ведь Мустон на полтора фута ниже вас ростом.
— Вы правы. Но я велел шить таким образом, чтобы на Мустона костюм был слишком длинным, а на меня в самый раз.
— Какой вы счастливец, Портос! Такие вещи случаются только с вами.
— Да, да! Завидуйте мне, есть действительно чему позавидовать! Это было точно в то самое время, когда я уезжал на Бель-Иль, то есть приблизительно два с половиной года назад. Уезжая, я поручил Мустону — чтобы постоянно иметь на случай нужды приличное модное платье — ежемесячно заказывать себе по костюму.
— И Мустон не исполнил вашего приказания? Нехорошо, Мустон, очень нехорошо!
— Напротив, сударь, напротив!
— Нет, он не забывал заказывать для себя костюмы, но он забыл предупредить меня, что толстеет.
— Господи боже, я
— За два года этот бездельник расширился в талии ни больше ни меньше, как на целые восемнадцать дюймов, и мои последние двенадцать костюмов шире, чем нужно, от фута до полутора футов.
— Ну, а прежние, сделанные в те времена, когда ваши талии были приблизительно одинаковыми?
— Они успели выйти из моды, и если бы я надел их, у меня был бы вид человека, приехавшего из Сиама и не бывавшего при дворе добрых два года.
— Теперь мне понятны ваши заботы. Сколько же у вас новых костюмов?
Тридцать шесть? И вместе с тем ни одного. Выходит, что нужно сшить тридцать седьмой, а остальные тридцать шесть подарить Мустону.
— Ах, сударь, — обрадовался Мустон, — вы всегда были добры ко мне.
— Черт возьми! Неужели вы думаете, что подобная мысль не приходила мне в голову или что меня останавливают расходы? До празднества в Во остается каких-нибудь двое суток. Я получил приглашение только вчера и немедленно вызвал Мустона, приказав» чтобы он явился сюда с моим гардеробом на почтовых; по я заметил приключившееся со мной несчастье лишь этим утром, и где такой более или менее модный портной, который взялся бы изготовить за это время костюм?
— То есть костюм, расшитый вдоль и поперек золотом?
— Да, я хочу, чтобы золото было повсюду.
— Мы это уладим. В вашем распоряжении трое суток. Вы приглашены на среду, а сейчас воскресенье, и притом утро.
— Это правда. Но Арамис настоятельно просил прибыть в Во за сутки.
— Как, Арамис?
— Да, это приглашение привез Арамис.
— А, понимаю. Вы приглашенный господина Фуке.
— Нет, я приглашен королем. В записке ясно написано: «Г-на дю Валлона предупреждают, что король удостоил включить его в список своих приглашенных».
— Прекрасно! Но все же вы уезжаете с господином Фуке?
— И когда я подумаю, — вскричал Портос, отломив кусок паркета ударом ноги, — когда я подумаю, что у меня не будет костюмов, я готов прямо лопнуть от злости! Мне хочется задушить кого-нибудь или что-нибудь разорвать на части!
— Никого не душите и ничего не рвите на части; я это улажу; наденьте один из тридцати шести ваших костюмов, и поехали вместе к портному.
— Мой посланный обошел этим утром их всех, — И он побывал даже у Порсерена?
— Кто такой Персерен?
— Портной короля, и вы не знаете этого?
— Да, да, конечно, — сказал Портос, делая вид, что портной короля хорошо известен ему, хотя он слышал о нем впервые, — у Персерена, портного его величества короля? Да, да, конечно! Но я думал, что он перегружен работой.
— Конечно, он перегружен работой; но будьте спокойны, Портос, он сделает для меня то, чего не сделал бы ни для кого другого. Только на этот раз вам придется позволить снять с себя мерку, дорогой друг, — Ах, — вздохнул Портос, — это ужасно. Но что же поделаешь?