Виктор Гюго
Шрифт:
Природа — ее звуки, запахи, краски — играет огромную роль в поэзии Гюго. В стихотворении «Пан» из сборника «Осенние листья» он настойчиво призывает поэтов слиться с природой, научиться понимать ее голоса. В стихотворении «Как хорошо в саду!..» (сборник «Внутренние голоса») поэт признается, что часами наблюдает «и ласточек полет, и трепетанье клена». В стихотворении «В саду на улице Фельянтинок в 1813 году» (сборник «Лучи и тени») говорит о том, какое огромное значение имела природа в формировании его детского мира.
Поразительно живой и интимно близкой человеку вырисовывается природа в поэтических сборниках 30-х годов. Это уже не блещущий театральными эффектами Восток, а благоухающие долины родной Франции, пестрящие цветами, цветущий май, который зовет поэта в леса и луга, «листва, таящая и песнь, и ароматы», жемчужная капелька воды, отражающая синеву небес,
В стихотворении «Грусть Олимпио» (сборник «Лучи и тени»), представляющем, пожалуй, наиболее совершенный образец интимной лирики Гюго первого периода, поэт стремится возродить «образ прошлого, любви воспоминанья» среди долин, лугов и лесных чащ, где когда-то он встречался с подругой.
Не может быть! Чтоб так прошло бесследно счастье! Долины мирные для нас не сберегли Ни нашей нежности, ни страсти. Без участья Природа стерла все с поверхности земли. Скажите мне, поля, ручьи, лесные склоны, Деревья с гнездами среди густой листвы, Ужели для других ваш шепот благосклонный, И песнь заветную другим поете вы?Обширен диапазон поэзии Гюго. Порой в ней воспевается тончайший трепет чувств, пробуждение цветка или улыбка ребенка, порой слышится грозная поступь целых эпох и народов. И как для одного, так и для другого поэт находит свою, наиболее выразительную и оригинальную поэтическую форму.
Многообразие дум, чувств, переживаний поэта, заключенных в его поэзии, рождает и многообразие жанров и интонаций, взволнованно-лирических, громовых и негодующих, нежно шутливых или меланхолических. Формы и ритмы стихотворений 30-х годов прекрасно согласуются с вдохновением поэта. У Гюго мы встречаемся с необыкновенным разнообразием ритмов различного рисунка, самых простых или очень сложных; чтобы достичь максимальной экспрессивности и выразительности стиха, он искусно комбинирует восьмистрочные строфы с шестистрочными или четырехстрочными, и в самой строфе — длинные строки с краткими (как мы видели в его «Гимне»); он прибегает то к возвышенному ораторскому стилю («Не смейте осуждать ту женщину, что пала»), то к нежному лиризму:
И сердце, дар поэта, — Возьми его; В нем, кроме страсти этой, Нет ничего.Знаменательно, что именно многообразие и многожанровость поэзии Гюго высоко оценил его современник Бальзак:
17
Оноре Бальзак. Собр. соч. в 15 томах. Т. 15. М., 1955, стр. 307.
Характерной особенностью поэзии Гюго явилось сочетание романтического лиризма с обостренным гражданским чувством.
Настойчивая мысль об общественной функции поэзии и высокой миссии поэта проходит начиная с «Осенних листьев» через все сборники Гюго 30-х годов. В стихотворении «Пан» (1831) автор отрицает, что искусство это «лишь звонких фраз поток» и «игра рифм». Искусство рисуется здесь, как
…звук глубокий, сокровенный, Простой, таинственный, богатый, вдохновенный, Подвижный, как ручей иль утренний туман. Им отзывается на взмах руки могучей Все мироздание — огромный и певучий, Невиданный орган!В соответствии с этим убеждением, Гюго объявляет в «Прелюдии к «Песням сумерек» (1835), что поэт обязан отразить все «чаяния земли», всё, о чем «кричит, поет, твердит» наша планета.
Наконец, в программном стихотворении «Призвание поэта» (1839), помещенном в начале сборника «Лучи и тени», он наиболее полно выражает мысль об универсальном и гражданском назначении поэзии, однажды уже высказанную в стихотворении «Друзья, скажу еще два слова…» (1831). Гюго резко спорит с теми, кто советует поэту скрыться от мирских бурь в безлюдной тишине природы. Он признается, что боготворит природу, но высокая миссия поэта не позволяет ему бежать в леса и чащи, так как у пего есть более важная задача и долг по отношению к человечеству. Поэт, считает он, это «человек утопий», провидец, одержимый любовью к людям, который должен нести им истину и показывать путь в прекрасное будущее:
О, лик природы светлоокий! Блажен, кто может слиться с ней! Но в век опасный и жестокий Должны мы жить среди людей… ………………………………………… Позор тому, кто в дни лихие, Когда народная стихия Бурлит, когда страна в огне, В сторонку отойти стремится И безмятежно петь, как птица Поет над розой при луне! В дни, омраченные раздором, Любовью к людям одержим, Поэт своим духовным взором Провидит путь ко дням иным… ………………………………………… Народы, слушайте поэта! Во тьме безвременья лишь он Способен видеть проблеск света, Небесной искрой озарен.В сборниках 30-х годов отразилось мощное вторжение поэта во внутренний мир человека, отразился и широкий разомкнутый кругозор, свойственный романтической поэзии. Здесь нашли свое первое воплощение мысли и чувствования, убеждения и поиски Гюго, выраженные им затем в прозе и в драме. Здесь же впервые зародились темы и образы, которые получат развитие в его лучших творениях второй половины века.