Виктор Суворов и история
Шрифт:
Все правильно, современная армия есть армия наступательная; наступление в целях обороны — это по сей день военная доктрина многих государств в мире, исключая лишь государства, не имеющие внешней политики, не будем показывать на них пальцем, в Европе их полно. В глазах шизофреника, впрочем, данное замечание уже на банкете, не в речи выпускникам, на которое товарищ Сталин решился только под хмельком, выглядит как агрессивный план покорения Европы. Путаница же между военной доктриной государства и внешней его политикой возникла явно вследствие того, что товарищ Сталин захмелел и расслабился, ведь пили наверняка водку, так как он не решился бы выглядеть перед военными, как Лариосик, персонаж своей любимой пьесы: «Господа, я же не военный — мне столько водки нельзя».
Вдумайтесь, как устроено сознание шизофреника: в его представлении Сталин изложил важнейшую вещь, генеральный план покорения Европы, под горячительные напитки и закуску на банкете, где присутствовали, наверно, сотни человек, причем даже не по своей инициативе изложил, а лишь в ответ на тост какого-то генерала, случайно. Нормальный психически человек, конечно, догадался бы, что сказано это было именно по случаю, в ответ на тост, так как доведением
Вспомним теперь для ближайшего рассмотрения генеральную бредовую идею Суворова: Сталин якобы ждал, когда европейские страны ослабят друг друга в развязанной им войне, чтобы нанести смертельный удар всей Европе. Да, но в 1941 году, когда в суворовском бреду запланирована была Сталиным операция «Гроза», даже не шизофреник, а только расслабленный идиот мог не заметить, что ожидаемого ослабления в войне не произошло — наоборот, Германия усилилась так, как никогда не была сильна в истории своей, ибо же никогда Германия не владела чуть ли не всей Европой, прежде всего романской в лице холуев Петена и Муссолини, и никогда не имела многомиллионной армии. Даже знаменитая армия Наполеона меркнет по сравнению с силами Гитлера: только немцев было под ружьем более девяти миллионов, как сообщил в докладе Голикову военный атташе в Берлине генерал-майор В. Тупиков в конце апреля 1941 г., см. указ. соч., а с многочисленными европейскими холуями немецкая армия была значительно больше. Да и вообще, почти вся Европа работала на нацистов, а выдуманное после войны массированное «сопротивление» нацизму даже по отношению к Шарлю де Голлю является анекдотом (он мог бы повести за собой французов, да жаль, что французы не пошли, отдавшись предателю Петену). Может быть, некоторое значение имели югославские партизаны, но тоже не очень большое в масштабе всей войны; во всяком случае, народ Югославии не захотел работать на нацистов, в отличие от прочих народов. — В чем же тогда смысл изложенного генералиссимусом коварного сталинского плана, если действительности план не соответствовал совершенно? Неужели Сталин страдал даже не шизофренией, как Суворов, а идиотизмом? Нет, это тоже не соответствует действительности. Нужно было рехнуться окончательно, чтобы в 1941 году напасть на «ослабленную» после прогулочной войны Германию, подмявшую почти всю Европу и европейскую промышленность, а непокорным британцам под бездействие США устроившую весьма неприятную жизнь под бомбами. Ну, кто же тогда мог сомневаться, что в Европе со всеобщего молчаливого согласия полным хозяином стал Гитлер? Нападение на СССР Германии, руководимой хозяином Европы, в указанной обстановке вполне понятно и даже логично, но неужели Сталин мог избрать для нападения на Германию столь неподходящее время? Нет, конечно.
Патологическое восприятие истории Суворовым, забывшимся в бредовом ослеплении, состоит в том, что он детально «анализировал» действия советских войск, которые, разумеется, готовились к нападению нацистов, но совсем «позабыл» о причинах этих действий — развертывании германской армии и сосредоточению германских боевых частей на советских границах, что, по данным нашей разведки, началось в июне-июле 1940 года, за год до нападения на СССР:
14 июля 1940 г.
По данным Белорусского пограничного округа, с 1 по 7 июля сего года в Варшаву и ее окрестности прибыло семь дивизий немецких войск. Прибывшие войска заняли все казармы и часть учреждений Варшавы. Кроме того, части войск отмечены в Новом Дворе, Рембертуве, Гродиске, Корчеве и других пунктах в радиусе 60 км от Варшавы.
Вокруг Варшавы производятся фортификационные работы. На шоссейных дорогах сооружаются противотанковые препятствия.
Пехота, артиллерия и танки из Люблина (80 км от границы) направляются в сторону советской границы походным порядком.
Против участка Шепетовского и Брестского пограничных отрядов немецкая пограничная полиция снимается с охраны границы и отводится в тыл. Охрану границы несут полевые части германской армии.
По данным пограничных войск Украинской ССР, отмечается прибытие в пограничную полосу в направлении Перемышля германских пехотных и танковых частей и переброска войск из этого района в северном направлении.
За последнее время отмечены вновь прибывшие части германской армии:
в г. Кросно (65 км юго-восточнее Перемышля) — пять пехотных полков; в г. Ярослав (20 км севернее Перемышля) — 39-й пехотный и 116-й артиллерийский полки;
в г. Жешув (60 км северо-западнее Перемышля) — 129-й пехотный, зенитный и артиллерийский полки;
в г. Пшеворск (40 км северо-западнее Перемышля) — 192-й пехотный, 44-й тяжелоартиллерийский полки и 16-й отдельный станково-пулеметный батальон.
7 июня 1940 г. в г. Ярослав прибыло три эшелона немецких войск с 70 танками. Отмечено прибытие танковой части в г. Люблин (100 км юго-западнее Брест-Литовска).
11 июня 1940 г. в г. Ланцет (45 км северо-западнее Перемышля) расположился штаб в составе трех генералов и 30 офицеров.
Начиная со второй половины июня сего года против участка 90-го пограничного отряда отмечается передвижение частей германской армии в северном направлении через пункты Красностав — Замостье — Влодава.
Продолжаются работы по строительству укреплений: против участка Любомльского пограничного отряда в районе Серебрица, Бердице, Дубенка, Холм (45–60 км северо-западнее Владимир-Волынского) строятся огневые точки; против участка Рава-Русского пограничного отряда в районе Цешанув — Дзыкув (85 км северо-западнее Львова) производятся работы по отрытию окопов и установке проволочных заграждений; против участка Перемышльского пограничного отряда в районе Жешув — Пшеворск, Яворник Польский, Дынув (35–40 км северо-западнее Перемышля) производится отрытие окопов и устанавливаются мины. На работах занято около 2500 солдат и несколько экскаваторов.
В различных местах пограничной полосы производится ремонт шоссейных дорог[…]
Заместитель наркома внутренних дел СССР
генерал-лейтенант Масленников
ЦА ФСБ РФ. Коллекция
Этот документ я привел не в рамках спора с Суворовым, с шизофрениками не спорят, а для иллюстрации его бредовых убеждений. «Сознательный» его отказ от рассмотрения документов наверняка связан лишь с тем, что документы, подобные приведенному, нельзя осмыслить в бредовом духе, «правильном», а объявить тысячи документов подделкой просто невозможно. Это весьма любопытно с точки зрения психологии, так как показывает, что Суворов понимает несоответствие документов его взглядам, но при этом остается в самом искреннем убеждении о правоте своих взглядов. Для нормального психически человека это невообразимо, но при шизофрении подобный разрыв мышления обычен: собственно, это и есть расщепление сознания, шизис по-гречески, откуда и называется болезнь. Также годится здесь термин амбивалентность (двоякая направленность), каковую черту в сфере эмоций Блейлер в 1911 г. выделил как один из диагностирующих признаков шизофрении, и это актуально по сей день. Все это связано с тяжелыми нарушениями высшей нервной деятельности; формально говоря, одна функция дает здесь два значения, например больной может любить кого-либо и одновременно ненавидеть, т. е., например, ему могут приходить мысли убить любимого человека вследствие ненависти к нему. Представить это едва ли можно: это распад личности, который может завершиться утратой даже безусловных рефлексов, «инстинктов», например может исчезнуть потребность в еде.
Всякому человеку в своем уме и не окончательному дураку должно быть понятно, что и генеральное утверждение Суворова о коварстве Сталина не имеет смысла, не логично, противоречит действительности, и все остальные бредовые его вымыслы. Да, но при этом Суворов в Британии и Европе пользуется некоторой популярностью как «историк». В чем же дело? Почему измышления душевнобольного популярны среди нормальных людей? Да, заметную часть поклонников Суворова наверняка составляют душевнобольные, психопаты и дураки, но есть среди его поклонников и нормальные люди, даже не окончательные дураки. Так почему же измышления душевнобольного находят популярность среди нормальных людей, пусть и глупых? Ведь в утверждениях Суворова нет смысла, и доступно это даже дураку, если ему объяснить.
Такого рода извращения, когда душевнобольной в выраженном патологическом состоянии становится кумиром здорового потребителя, отмечают деградацию общества, разложение его, прямой путь к смерти. Да, именно Суворов прямой угрозы людям не несет — опасным является состояние общества, когда заметному числу людей дикие противоречивые вымыслы кажутся не только правдивыми, но и разумными, достойными внимания. Не вполне важно, на каком направлении началась борьба с действительностью и здравым смыслом, — важно, что она уже идет и душевнобольные имеют слово. Это значит, что отныне в принципе возможны любые извращения — процесс пошел.
Большинство больных шизофренией — это тихие безобидные люди, испытывающие даже сложности с социальной адаптацией. Иначе говоря, не общество страдает от них, а они от общества. Вместе с тем незначительная часть больных избирает антисоциальную адаптацию, т. е. выступает со своими патологическими идеями публично с целью исправить ошибки природы и даже приобретает с ходу некоторое количество поклонников среди психопатов, весьма податливых на усвоение бредовых идей. В нормальном обществе круг поклонников безумия должен быть жестко ограничен самой природой, ведь нормальный человек не станет интересоваться бредовыми вымыслами, но в обществе, подвергшемся уже дегенеративному распаду, душевнобольной может завоевать популярность… И тогда в борьбу с действительностью включатся нормальные люди, в худшем случае почти все. Это и станет причиной распада, гибели народа, разложения его как системной целостности. Если люди считают возможным вместе с душевнобольными отрицать факты, действительность, то в конце концов они подобно душевнобольным прекратят свое существование в действительности — либо сами, либо с посторонней помощью.
Возникновение психиатрии — именно психиатрии, а не призрения душевнобольных — связано не с гуманностью, а с опасностью, которую душевнобольные могут представлять для общества, опасностью прежде всего духовной. Первые больницы, вероятно, даже не ставили себе целью лечение, ограничиваясь строгой изоляцией больных, т. е. психиатрия карательна в самой основе своей. Разумеется, многим гуманным людям хотелось бы лечить душевнобольных, но это весьма проблематично при современных условиях, особенно вне психологии, психотерапии и даже воспитания, т. е. современная медицина просто в принципе не способна решить данную проблему, тем более в связи с нарастанием числа дегенеративных личностей и стиранием грани между душевным здоровьем и болезнью. Как это ни смешно, лучший клинический результат при излечении душевных болезней принадлежит протопопу Аввакуму, который при помощи дубины и «молитвы Исусовой» за две-три недели ставил на ноги людей, практически уже потерявших человеческий облик: «Твори молитву Исусову, бешеный мужик!»— Результат столь ошеломляющий, что современный психиатр в него просто не поверит, хотя ничего странного с научной точки зрения в сообщении Аввакума нет: Аввакум лишь снова вырабатывал у больных правильные рефлексы — задолго до Павлова и его учения. Ему, конечно, казалось, что исцеление происходит молитвой, но это явно лишь часть восстановления правильных рефлексов при помощи дубины.
Безусловно, больные имеют право на гуманное к ним отношение, но и общество должно иметь право оградить себя от безумия — пусть не карательными мерами, не принудительным лечением, эффективность которого невысока, но хоть как-то. Разумеется, любое предложение даже по малейшему ограничению дееспособности душевнобольных или ущемлению их прав будет встречено в штыки частью дегенератов, опасающейся политических преследований, хотя политикой в чистом виде никто из них не занимается — или почти никто. Ну, какое отношение, например, Суворов имеет к политике? Никакого, он лишь отравляет людям умы, чему и должна противостоять настоящая политика — ответственная перед потомками. Да, конечно, новый Аввакум с дубиной едва ли станет популярен в наши дни, даже при ошеломляющих клинических результатах, но разве правильные рефлексы можно вырабатывать только дубиной?