Викторианский Лондон

Пикард Лайза

Трудно вообразить себе реакцию «посвященных» на появление в злачном месте француженки, которая внимательно наблюдала за происходившим, и двух ее спутников, воздерживавшихся от участия в кутеже. Конечно же, в ее словах просматривается некоторая предубежденность. Она уверяла читателей — а это, разумеется, были французы, — что все описанное она видела собственными глазами. «Необходимо было побывать в подобных местах, поскольку это давало более верное представление о моральном состоянии Англии, чем чьи-либо разоблачительные суждения». Флора утверждала, что ни Диккенс, ни Мейхью не изобразили места кутежа с позиции очевидца; не сделали этого ни ее соотечественник месье Тэн, ни любезный Манби, хотя он описал Хеймаркет в четыре утра с «полупьяными проститутками, одна из которых, брела, пошатываясь, и уронила свою красивую белую шляпку в сточную канаву». В книге, несомненно, видна англофобия автора. Там могут встречаться некоторые преувеличения, но в целом я склонна ее принять.

Ипполит Тэн отметил малочисленность проституток высшего разряда, возможно, оттого, что не имел к ним доступа. Одна из них, чье имя он не назвал, «своего рода знаменитость, развлекала лордов… Ее друзья курили у нее в доме, отдыхали, заложив ногу на ногу(курсив мой)»; здесь им было дозволено все. Речь

могла идти об известной всему Лондону Кэтрин Уолтерс по прозвищу Скиттлс. В 1859–1863 годах она была любовницей лорда Хартингтона, унаследовавшего титул герцога Девонширского; ее портрет, работы Ландсира, висел в Королевской академии. [824] Конечно, нехорошо осквернять академию, но еще неприличнее было появление Скиттлс и ее товарок на священной территории Гайд-парка, куда аристократия выезжала, чтобы показать себя. Скиттлс отлично ездила верхом, а иногда правила экипажем, в который были впряжены два великолепных пони. Многие проститутки высшего разряда любили верховые прогулки, демонстрируя стройные фигуры в изысканных туалетах. Любая привлекательная женщина, обучившаяся верховой езде, предпочитала появляться в парке на лошади, ходить пешком здесь было не принято (леди обычно совершали прогулки в экипажах, а прогуливавшаяся женщина вызывала подозрение — не проститутка ли она). Огромное значение придавалось туалетам от хорошей портнихи, умению непринужденно держаться на лошади, которую можно было взять напрокат — глядишь, и улыбнется удача. [825] По вечерам в нарядных платьях и драгоценностях дамы полусвета могли соперничать с любой респектабельной вдовой с аристократическими манерами. Одна женщина носила бриллиантовые украшения стоимостью в 5000 фунтов. Ее заработок составлял 25 фунтов за двадцать минут. [826]

824

Trevor Fisher, Prostitution and the Victorians,Stroud, Gloucestershire, 1997.

825

Ibid.

826

William Acton, Prostitution,London, 1870 (2 ^ndedn).

Похоже, что среди викторианского высшего класса имелось немало любителей «клубнички». Литературу порнографического содержания можно было купить повсюду, кроме железнодорожных станций, где мистер У. X. Смит торговал исключительно приличными изданиями. Стереоскопические картинки и фотографии, которые леди и джентльмены любили рассматривать в гостиных, имели свой малоприличный аналог, хотя при взгляде из двадцать первого столетия эти изображения кажутся вполне невинными. У Манби был фотограф (сам он не фотографировал), снимавший его любимый сюжет — сборщицы мусора в Паддингтоне. Привратник студии, не вполне понимавший его пристрастие, предложил привести ему девушку из соседнего паба, «которую можно будет заснять обнаженной». Подошел к нему и один из торговцев: «Прошу прощения, сэр, но, быть может, вы хотите какую-нибудь балетную группу или пластические позы?Я — театральный агент. Я могу в назначенный час доставить девушек». Манби лишь «холодно его поблагодарил». [827] В другой раз ему предложили картинки с изображениями обнаженных и полуодетых женщин по 2 шиллинга за штуку. Модели не были проститутками; «девушкам не было нужды выходить на панель, они зарабатывали 5–6 фунтов в неделю… натурщицами в Академии».

827

Hudson, op. cit.

Уильям Дагдейл, плодовитый издатель непристойной печатной продукции, использовал самые разнообразные маркетинговые ходы. В 1842–1844 годах выходили следующие еженедельные издания: «Денди», «Сборник историй», «Истории и этюды», «Забавы», «Причуды и забавы». Они продавались сериями от 4 до 6 пенсов за штуку с одной гравюрой и восемью страницами текста; цветные гравюры ценой в один шиллинг продавались и по отдельности; полную серию можно было приобрести в виде трех переплетенных томов. Это обеспечивало рынок сбыта, продукция попадала как к случайному покупателю, приобретавшему за шиллинг непристойную картинку, так и на полки аристократической библиотеки. [828]

828

Перечень сохранившихся книг, памфлетов и т. д. включен в библиографию в кн.: Liza Z. Sigel, Governing Pleasures: Pornography and Social Change in England 1815–1914,New Brunswick, NJ, and London, 2002.

Деятельность викторианских социальных реформаторов, разумеется, распространялась и на падших женщин. Известно, что Уильям Гладстон приглашал проституток к себе домой на чай. Лондонское общество защиты юных девушек опекало подростков моложе пятнадцати лет. Основанная в 1858 году Женская миссионерская организация для падших женщин осуществляла свою деятельность среди городского рабочего класса и в половине случаев ей удавалось вернуть подопечных в их семьи и на работу, а другую половину устроить на жительство по месту работы. [829] Самой своеобразной организацией была Полуночная миссия, учрежденная в 1853 году. [830] «Преклонных лет джентльмен, по внешнему виду похожий на лицо духовного звания», приглашал фланировавших по Хеймаркету проституток в молитвенный дом выпить чашку чая, перекусить, почитать гимны и молитвы, после чего «каждой женщине, пожелавшей остаться, предлагалось жилище». [831] К 1861 году такие собрания посетили 4000 женщин, то ли почувствовавших тяжесть в ногах и желание выпить чаю и съесть булочку, то ли движимых более возвышенными интересами, что остается неясным, — и 600 из них «были возвращены своим близким» или нашли надежную работу. [832]

829

M. Mason, The Making of Victorian Sexual Altitude,Oxford, 1994.

830

Mayhew, Vol. IV.

831

J. E. Ritchie, The Night Side of London, London, 1869.

832

Mayhew, Vol. IV.

Чарльз

Диккенс узнал о новом проекте из газетных публикаций, где освещалась данная тема. Он привлек внимание богатой благотворительницы Анджелы Бердетт Куттс к проблеме «падших женщин» и при ее содействии в 1848 году занимался возвращением домой некоторых из них, о чем и говорилось в статье, опубликованной в его журнале «Домашнее чтение». Она носила заголовок «Дом Урании», в честь Венеры-Урании, богини любви в ее духовном аспекте, в противопоставлении ее Венере-Афродите, богине плотской любви. В том же году Ральф Уолдо Эмерсон встретил Диккенса на одном из званых обедов:

Чарльз Диккенс сообщил, что мисс Куттс взяла на себя организацию приюта для падших девушек, чтобы увести их с улиц. Она предоставляла им кров, одежду, обучение грамоте, их учили шить, вязать и печь, с тем, чтобы впоследствии они перебрались в Австралию, где могли бы выйти замуж. Она намеревалась отправить их туда за свой счет и обеспечивать до замужества. Их все очень устраивало, кроме необходимости переезда в Австралию. Они предпочитали вернуться снова на Стрэнд. [833]

833

Merton M. Sealts (ed.), Ralph Waldo Emerson, the Journals and Miscellaneous Notebooks,Vol. X, 1847–8, Cambridge, Mass., 1973.

* * *

Для хорошо воспитанной и грамотной женщины, чей мир внезапно рухнул — возможно, умер муж, ничего не оставив, или же он ушел от нее, или она вообще не была замужем и не имела родственников, способных оказать ей поддержку, — проституция как выход из положения не рассматривалась. Она могла найти место гувернантки. Иной возможности сохранения положения в среднем классе для нее не было.

Ей настоятельно рекомендовали, чтобы при поступлении на работу круг ее обязанностей был четко определен, а не выглядел так: «ей предстоит обучать некое количество недисциплинированных балованных детей французскому языку, музыке и разным другим предметам, а предлагаемая оплата оказывается явно заниженной». [834] Если ее нанимали, то, как правило, с гарантией на год; если же увольняли раньше этого срока без обоснованной причины — а, надо полагать, доказать свою правоту для нее было делом почти невозможным, — она имела право получить причитавшееся ей до конца года жалованье. [835] После множества советов подобного рода — «все замечательные, но как может трепещущая от страха юная девушка, которой очень нужно получить работу, уверенно держаться при встрече с будущим нанимателем и требовать, чтобы были оговорены ее права на отпуск?», — «Журнал по домоводству» из лучших побуждений рекомендовал ей «сохранять хорошее настроение, даже если ее отличная работа не будет замечена или оценена по достоинству; она будет вознаграждена, пусть не в этой жизни, но уж, наверняка, в лучшем из миров». [836] Видимо, считалось, что участь гувернантки в земной жизни — жертвенное служение.

834

Ibid., 1844.

835

The Magazine of Domestic Economy,1843.

836

Ibid.

Трудовая деятельность гувернантки продолжалась, очевидно, не более 25 лет, начальная зарплата составляла 25 фунтов в год и редко достигала 80 фунтов. Даже если при наличии в семье нескольких детей она работала на одном месте достаточно долго, рассчитывать на пенсию ей не приходилось. Хотя ее жалованье казалось вполне достаточным, учитывая обеспеченность жильем и пропитанием, у нее не было уверенности в прочности своего положения, к тому же нередко она оказывала поддержку состарившимся родителям либо помогала растить младших братьев и сестер. При том что иногда она бывала занята и вечерами, у нее почти не оставалось свободного времени, и она не могла, как большинство девушек, у которых не хватало денег, сама шить себе платья, но при этом была обязана всегда быть хорошо одетой.

В 1843 году была создана благотворительная организация для гувернанток, которая привлекла значительные средства, чтобы открыть «дом для временного проживания гувернанток, не имевших места», куда могли обратиться будущие наниматели. В первые шесть месяцев его обитательницами стали 52 женщины, там было бесплатное бюро найма, куда могли обратиться возможные наниматели. Организация имела возможность выплачивать ежегодную ренту тем, кто уже достиг старости и не мог работать; к 1858 году таких насчитывалось 43 человека. [837] Но все это были временные меры; реальный сдвиг произошел в 1848 году, когда организация основала на Харли-стрит Королевский колледж «для общего образования женщин и вручения гувернанткам квалификационных сертификатов». Учебный план включал английскую литературу и грамматику, французский, немецкий и итальянский языки, латынь, астрономию и теологию, механику и естественные науки, новую науку — политическую экономию и даже, какое-то время, курс методики преподавания. [838]

837

The English Woman’s Journal,Vol. I, August 1858.

838

Peter Cunningham, Handbook of London,London, 1850 (2 ^ndedn). Выражаю большую благодарность Энн Гриннинг, сотруднице архива Колледжа, которая любезно дополнила информацию, представленную в книге Каннингема.