Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле
Шрифт:
Усиление отдельных феодальных кланов создало серьезную проблему для герцога Вильгельма, и ее было необходимо разрешить как можно скорее. Дело в том, что среди тех, кто расширил в то время свои владения, было немало лиц, занимавших официальные должности. Прежде всего это касается виконтов, которые, как мы помним, сыграли роль своего рода мостика, обеспечившего плавный переход Нормандии от положения одной из провинций Франции Каролингов к статусу относительно самостоятельного герцогства. При первых Викингах они были основным звеном административной системы, получая за свою службу участок в кормление. Однако в течение первой половины XI века многие из них получили земли уже в наследственное владение и, таким образом, сами стали полноправными феодалами. Таковым являлся, например, один из вдохновителей мятежа 1047 года Нижель Сен-Совье, виконт Котантена. Его отец был, возможно, первым в Нормандии человеком, получившим должность виконта, а сам Нижель славился влиятельностью и богатством. Он сумел сохранить титул виконта, несмотря на поражение на Валь-э-Дюне, и занимал должность довольно долго (даже после завоевания Англии). Не менее примечательны в этом плане виконты Авранша. Ричард, сын виконта Турстана Гоза, в 1074 году стал виконтом Авранша и оставался им до ноября 1074 года. Он имел большое
Вышеописанные изменения интересны не только с точки зрения генеалогии. Они отражали подъем новых феодальных семей, которые сыграли далеко не последнюю роль в усилении Нормандии и, соответственно, в судьбе Англии. Причем происходило это не только в Нижней Нормандии. Явления, аналогичные тем, которые мы наблюдали в Котантене, Авранше и Бессене, были характерны для всего герцогства. В 1054 году виконтом Аркеза был Рейнальд, который передал свой земельный надел Госелену, сыну виконта Руана Гедо. Дочь Госелена впоследствии вышла замуж за некоего Годфрэ, который вскоре после этого становится виконтом Аркеза. Кстати, факт тесной взаимосвязи между виконтами Руана и Аркеза интересен сам по себе, поскольку обладатели этих двух титулов были тогда ключевыми фигурами административной структуры всей Верхней Нормандии. К западу от Руана, в самом центре герцогства, процесс развивался не менее интенсивно. Один из дошедших до нас документов, составленный в 1031-м или 1032 году, скреплен печатью с надписью: «Роже, виконт Хьемуа». Обладателем этой печати был не кто иной, как Роже I Монтгомери. О предках этого человека, в том числе о судьбе его отца, практически ничего не известно. Зато его сын Роже II был весьма примечательным человеком той эпохи. Собственно, при нем род Монтгомери и вошел в полную силу. Роже II фигурировал в исторических документах уже с 1051 года, когда он отличился под Донфроном. Примерно тогда же он женился на Мабель, наследнице значительной части владений семейства Беллем. Любопытно, что, получив титул графа Шрусбери, он продолжал с гордостью именовать себя и виконтом Хьемуа, о чем свидетельствует документ, относящийся приблизительно к 1075 году.
Возникновение крупных аристократических семей представляло определенную угрозу для герцога, но одновременно давало ему уникальную возможность, которой Вильгельм не замедлил воспользоваться. Виконты всегда формально оставались основными представителями герцогской власти на местах. Получая права на пожизненное наследование земли, они ослабляли свою зависимость от герцога. Однако, превратившись в полноправных и зачастую весьма влиятельных членов феодальной элиты, виконты по-прежнему рассматривались в качестве наместников графа Руана. Герцог Вильгельм сумел воспользоваться этим, и даже в изменившихся условиях виконты продолжали действовать в качестве представителей его администрации. Но закрепить этот успех можно было, только решив проблему взаимоотношений герцога и аристократии в целом. Виконты были частью этой аристократии, и изменение их статуса являлось частью уже описанного процесса усиления новой феодальной знати. История возвышения Бомонского семейства, например, мало отличается от того, что произошло с получившими земли в наследственное владение виконтами Котантена и Бессена, а рост влияния виконтов Хьемуа во многом был следствием увеличения богатств Монтгомери. Этим и определялась главная задача, которую должен был решить Вильгельм Завоеватель. Ему предстояло обозначить и закрепить собственное место в стремительно изменявшейся в годы его правления социальной системе Нормандии.
Возвышение владетельных семейств, носившее в период между 1030-м и 1060 годами массовый характер, затрагивало и зависимых от них мелких феодалов. По сути, речь шла о формировании многоступенчатой социально-политической структуры, в основе которой лежали отношения вассалитета-сюзеренитета. Весьма примечательно в этом плане, что многие соратники Вильгельма, вместе с ним покорившие Англию и ставшие там крупными землевладельцами, сохранили в своих именах названия мест, входившие в титулы их нормандских сеньоров. Тем самым эти новые английские владетели подчеркивали свою взаимосвязь с родами, входившими в высший слой нормандской знати, которым они были обязаны своим благосостоянием. Более того, это свидетельствовало о том, что свои бескрайние поместья на территории Англии они официально получили из рук своих нормандских сеньоров. Данная традиция, безусловно, зародилась еще до похода через Ла-Манш, о чем свидетельствует целый ряд дошедших до нас документов того периода. Один из них касается семейств Пантульфов и Монтгомери. Последнее, как известно, во времена составления «Книги Судного Дня» являлось владельцем огромных земельных участков Шропшира. Однако один из его основателей – Роже I, – передавая между 1027-м и 1035 годами какой-то свой участок Жюмьежскому аббатству, подписывает грамоту «Вильгельм Пантульф», то есть подчеркивает, что действует не самостоятельно, а от имени своего сюзерена.
Еще более показательный пример демонстрации вассальной зависимости можно найти в отношениях семейства Тосни и рода Клер, которые продолжались и после завоевания Англии. В конце XI века Жильбер, сын Роже I Клерского, передал свои земли в Путене аббатству Коншез. В составленном на этот счет акте указывается, что дарение производится с согласия Ральфа III Тоснийского, «к лену которого эти земли принадлежат». Именем того же Ральфа Тоснийского санкционируется и передача вклада в монастырь Лекруа-Сен-Лефруа, сделанного перед уходом в эту обитель сыном Жильбера Ральфом. Аналогичное содержание (опять же с упоминанием Ральфа Тоснийского) имеет документ о дарении монастырю Сент-Уан, составленный вскоре после похода на Англию Роже I
Клерским. Более того, даже дар «на упокоение души» своего сеньора Роже I Тоснийского Роже I Клерский дает аббатству Коншез «с разрешения владетеля лена» Ральфа III. Это довольно редкий случай, когда положение нормандских вассалов этого периода можно проиллюстрировать так подробно
Очевидно только то, что зависимые владения имелись во всех частях герцогства и передача любых участков из них могла быть произведена исключительно с согласия сеньора. Когда некий Урсо в 1055 году решил передать земельный участок руанскому монастырю Святой Троицы, к ранее полученной от своего (видимо, внезапно умершего) патрона санкции на этот дар он добавляет разрешение его жены и сыновей. Аналогично составлен акт о передаче этому монастырю части земель Ансфредом, сыном виконта Осберна, доставшихся ему в наследство. Он снабжен записью: «С разрешения моих господ – Эммы, жены стюарда Осберна и его сыновей Вильгельма и Осберна». Однако определить характер зависимости в привычных для нас терминах более позднего феодального общества представляется невозможным. В источниках периода, непосредственно предшествовавшего завоеванию Англии, для обозначения зависимого владения чаще всего используется старинное латинское слово «бенефициум» и произошедшие от него понятия. Так, Родульф I Варенн выделяет руанскому аббатству Святой Троицы земли, которые определяет как «старый бенефициум» некоего Роже. Гидмунд, передавая земельный участок в Нормандии монастырю Сен-Пэр в Шартре, снабжает соответствующий документ благодарностью «моему господину графу Вильгельму, от которого я получил этот бенефиций». Точно так же некий Газо, передавая земельный участок для основания прихода Кро в Эврёсене, указывает, что делает это с разрешения своего патрона Гуго Бардо, «частью бенефиция которого он был».
Анализ нормандских документов того времени позволяет сделать вывод, что вассальные обязанности тогда еще не были четко определены и термины, характерные для развитого феодального права, просто не были известны их составителям. Можно предположить, что значительная часть вассальных владений образовалась в результате пожалования земель за службу в конных отрядах крупного феодала. Но нет никаких оснований думать, что в первой половине XI века обязанности и права этих рыцарей как-то регламентировались. Известные документы подобного рода составлены уже после завоевания Англии. В источниках нет даже намека на то, что в Нормандии того периода имелось нечто подобное «своду феодальных привилегий и обязанностей», который с такой тщательностью обсуждался полвека спустя, после коронации в Англии Генриха I. Из всех исследованных нами документах, относящихся к периоду правления герцога Вильгельма до 1066 года, только в одном встречается упоминание о выделении «вспомоществования» за службу, и тот был составлен буквально накануне похода в Англию.
Очевидно, что контуры социальной структуры герцогства в 1035–1066 годах были еще очень расплывчаты. Поэтому выводы о том, что якобы «нормандское общество в 1066 году было феодальным и сформировавшаяся там феодальная система являлась одной из самых развитых в Европе», представляются абсолютно некорректными. Владение землей на условиях различного рода феодальной зависимости было, бесспорно, широко распространенным явлением в Нормандии. Но столь же бесспорно, что обязанности вассалов и сеньоров не были определены какими-то правовыми актами, схожими с теми, которые появились здесь в более поздний период. Англия к моменту смерти Вильгельма была более централизованной, а феодальная структура, которую ему удалось там создать, гораздо более развитой по сравнению с тем, что было в Нормандии до 1066 года. Если нормандская знать стала основой феодальной системы Англии, то Англия после завоевания оказала непосредственное влияние на структурирование такой системы в Нормандии. Однако до 1066 года четкой схемы феодальных взаимосвязей в герцогстве не было, и каждый патрон строил отношения со своими вассалами по-своему, ориентируясь на более ранние прецеденты. Это, кстати, представляло серьезную проблему для герцога. Ему предстояло не просто объединить интересы феодалов со своими, но и занять место на вершине той социальной пирамиды, которую они составляли. От этого зависела не только его судьба, но и дальнейший ход истории. Если бы Вильгельму не удалось достичь этой цели, завоевание Англии было бы невозможно.
Чтобы лучше понять успех, достигнутый Вильгельмом Завоевателем в решении данной задачи, целесообразно обратить внимание на те трудности, с которыми он при этом сталкивался, и на те инструменты, которыми он пользовался для их преодоления. В начале его правления положение герцога гораздо в меньшей степени зависело от прав, которые теоретически ему принадлежали, чем от их признания конкретными лицами, то есть в первую очередь от лояльности окружавших его феодалов. В обстановке социальной нестабильности, характерной для переходного периода, ситуацию контролировали представители различных феодальных семейств, которые конечно же пытались воспользоваться неразберихой для расширения своих владений. Самым правильным для герцога было помочь в этом тем из них, на кого впоследствии он мог опереться. Такой линии он и стал придерживаться сразу, как только появилась возможность. Вильгельм фиц Осберн и Роже II были введены им в ближайшее окружение уже в 1051 году и оставались его верными помощниками на протяжении всего периода борьбы за власть в Нормандии, а позже и при завоевании Англии. Но до 1066 года для поощрения своих сторонников Вильгельм имел не так много возможностей. Земельные пожалования он мог делать либо за счет собственных владений, либо перераспределяя земли церкви и других феодалов, что было чревато возникновением новых серьезных конфликтов.