Вилла с видом на Везувий (Сиротки)
Шрифт:
Глава Пятая
Карпаты
Машина «Скорая помощь» Николая съезжает с развилки к селу.
Подъезжают ко двору Маруси. Тишина.
Калитка висит на одной петле, скрипит. Ворота нараспашку. Выбиты стёкла в доме.
Николай с пистолетом осторожно проходит по двору. Пусто. Возвращается к машине.
– А где эта тётя? Ты говорил, добрая такая? – спрашивает Леся.
– Ой,
Николай заезжает на машине во двор. Закрывает ворота, калитку. Машину ставит в уголок, чтобы не была заметна с улицы, говорит Лесе:
– Посиди, доця, пока в машине.
Идёт по двору. Заходит в дом. Там всё перевернуто. На стене фотографии. Среди них яркая, солнечная фотография
– Маруся на берегу моря. Николай снимает фото. Вынимает фото из рамочки. Вздыхает.
Выходит на крыльцо. Растерянно присаживается на лавочку.
А Леся не выдержала – бегает по двору. Забегает в сад за домом. Ходит по саду.
Вроде всё тихо. Но кто-то наблюдает за ней из приоткрытой двери погреба.
– Папка! Папка! – зовёт Леся. В сад входит Николай, – Яблочко сорви. Вот это с красным бочком.
– Да, вон сколько валяется.
– Нет, мне вон то с дерева.
А наблюдатель, видно, хочет всмотреться в лицо Николая через щель. И он использует оптический прицел винтовки. Теперь сквозь прицел Николай и Леся стали ближе.
Правда, Николай в белом халате фельдшера стоит спиной. В руке у него фотография Маруси, снятая со стены в доме. Прицел ползёт по фотографии в руке. Фиксирует срывание яблока. Возвращается на затылок Николая. Тот поворачивает голову. Теперь в прицеле его лицо.
– А-ну, повесь яблочко на место. Как хозяев нет, так можно сад обнести! – Из погреба в глубине сада вбирается Маруся со старой снайперской винтовкой в руках.
Подходит. Берёт у Николая яблоко, обтирает об платок, даёт Лесе:
– Угощайся, девочка! – смотрит на Николая. Николай на неё. Улыбаются. – Ну, что гости были и у тебя? Выкрутился?!
– Так придурку всегда везёт.
– А фотку не хрен воровать. Старик где? «Ноно» – смеётся Маруся.
– С собой привёз. Я теперь всю семью с собой вожу.
Подходят к машине «Скорая помощь». Маруся заглядывает внутрь.
– «Буонжорно, Ноно»! – здоровается со Стариком Маруся – Вас, деда, не обижали? Ну, разгружай, Микола. Покормлю, а потом брат приедет, и в горы подадимся. Пересиживать. Бо чую, так это дело они не оставят.
– А к тебе, я вижу, тоже приезжали?
– Ага. Аж со Львова. Двое бандюков. Так у меня же брат участковый. Он же и привёз их. Предупредил и я в схроне пересиживала. А этой ночью не утерпела. Думала, спят пьяные. Ну и попалась.
– Прихватили?!
– Ага! Успела пару раз по печени получить. Должны были во Львов увезти. А оттуда в Неаполь самолётом. У тех итальянцев
– И как же ты выбралась?
– Та! Вон там оба закопаны.
– Как? С винтовочки ты что ли?
– Не. То братик Богдан взяв на себя грех.
– Хорошо тебе. У тебя братик. А мне самому пришлось…
Пока идёт разговор, Старика закатывают в сад, сажают на стульчак. Леся гуляет по огороду – огурчики, помидорчики к столу. Маруся с Николаем чистят картошку.
И когда Николай заканчивает рассказ, девушка встаёт, обходит вокруг неподвижно сидящего в кресле-каталке Старика:
– Получается, не за нами они гоняются, Микола. Нас так, попутно, как тузиков порвут. Им, получается, нужен синьор Лоренцо.
– А на хрена им «Ноно», Он же тю-тю.
– Ото ж! Я ж тебе, идиоту говорила… Брось! Не связывайся. Может на нём что-то есть. Ты в шмотках его копался.
– Так мы же его, вот так как он сидел, так и повезли. Я ему всё своё теперь одел. И майки и трусы.
– А костюмчик ты его щупал.
– Не!
– Неси!
– Вот! – Николай приносит вещи Старика из машины.
Ребята по швам прощупывают костюм. Маруся в волосах у Старика смотрит, в ушах ковыряется. Извиняется, но в рот заглядывает.
– Может чего написано на нём. Слушай, а может его на рентген отвезти? Ой, вода закипела! – она бросает в кастрюлю картошку. – Нет, как по мне, я бы Деда отдала бы! Ну, кто он нам? Никто. Ну был самым крутым у них. На базаре, помню, в Неаполе, когда торговалась. Только скажу, что работаю кухаркой у Дона Лоренцо, все вздрагивают и готовы всё бесплатно отдать. А давай, вывезем его куда-нибудь и позвоним в Италию. Пусть забирают.
– Нет, никуда вы Деда не отдадите! Идите на хер! – вдруг в разговор включается Леся – Это мой дедушка. Я с ним играю. Разговариваю.
– Да, перегнал ты меня – говорит Маруся, глядя, как Николай, улыбаясь, обнимает дочку и гладит её по голове.
– Это как?
– Ну, на мне двое убиенных. А у тебя уже четверо.
– Ну, я же не хотел. Если бы майор за пистолетом не полез, я бы с ним по-хорошему. И потом. На тебе тоже… Кто знает, сколько на самом деле за тобой душ этих. С твоими травками. Ты ушлая! Ходила за кордон не раз.
– Да пошёл ты на хуй! – с места заводится Маруся – Тебя кто-то сюда звал?! Бери в охапку всю свою вшивую бригаду и отваливай. Ушлая я. Дура я последняя! Связалась с мудаком. Ну, скажи, девка, дура тётя Маруся?
– Не знаю. – девочка смотрит на Марусю, – Но придурошная точно. И заводная, как моя бабка Лизавета.
– Ладно, – смеётся Маруся и выкатывает из погреба велосипед, – я смотаюсь к соседке за яйцами, а то эти бандюки всё вчера перебили. И хлеба возьму. В доме ж ничего. Я ещё вчера должна была уехать в горы.