Виллы, яхты, колье и любовь
Шрифт:
– Ты уверена, что она открывается? – спросила Татьяна.
– Конечно нет, но надо выяснить. Думайте, где еще может быть рычаг, кнопка или что-то еще.
Татьяна поднесла фонарик поближе, и мы осмотрели статую сверху донизу самым внимательнейшим образом. Камеру оператор выключил.
– Паша, есть какие-то идеи?
Оператор хмыкнул и предложил дернуть статую за ухо, потом за нос. Вроде бы больше было не за что. Пальцы мы уже все попробовали.
Рычагом оказалось правое ухо.
«Серафим Петрович» раскрылся,
– Паша, сними.
– Лучше с самого начала. Как ты протягиваешь руку, открываешь…
Мы так и сделали.
– Что-нибудь берем? – спросила Татьяна.
– Если бы было что-то маленькое, а так тут, как я понимаю, одни автоматы…
– Наши «калашниковы», – со знанием дела сообщил Пашка. – Юль, вытащи один, я его сниму.
Я вытащила, положила на стол и сама сфотографировала. Потом я убрала автомат назад, мы закрыли «Серафима Петровича» и решили убираться восвояси. Вторая жена мирно посапывала на кровати. Я всегда поражаюсь пьяницам. То, что убьет или надолго выведет из строя нормального человека, их не берет. Сколько подобных сюжетов довелось заснять нам с Пашкой! Очень запомнился дядечка в Питере, который выпал из окна третьего этажа, заснув на подоконнике, и не только ничего не сломал, но даже не проснулся!
На третий этаж проверять еще одного «Серафима Петровича» мы не пошли, не хотелось снова оказаться рядом с мертвецом. А вдруг кто-то все-таки решит выйти в коридор? Мы тихонечко спустились на первый этаж, пробежали по коридору в другой конец и выскользнули в боковую дверь, которая располагалась почему-то не у лестницы, а у глухого конца коридора. Хотя это могло иметь какой-то скрытый смысл. Мы же не знаем всех тайн этого дома.
Мы решили следовать за кустами у забора, отделяющего усадьбу Серафима Петровича от людей, с которыми пока не успели познакомиться. Немного отойдя от дома, мы развернулись и посмотрели на окна. Татьяна приложила к глазам бинокль, я опять была в приборе ночного видения, Пашка включил камеру.
Первым делом наше внимание привлек пятиметровый «Серафим Петрович». Он развернулся на девяносто градусов.
– Интересно, сколько оружия можно спрятать в нем? – спросила Татьяна, не ожидая ответа.
Но ей ответили.
– Много, – сказал знакомый мужской голос.
Глава 19
Мы подпрыгнули на месте и развернулись на голос.
– Добрый вечер, – поздоровался Юрий, начальник охраны олигарха Владимира Павловича. – Гуляете? Юленька, вам прибор ночного видения очень к лицу.
Точно такой же был сдвинут у Юрия на лоб. Я опять повесила свой на шею.
– Как вы неслышно подобрались, – заметила я.
– А меня, знаете ли, не в маски-шоу готовили, а в элитный
– И был кошмаром для разноцветных беретов всех держав, – закончила фразу я. – Очень приятно познакомиться. Много слышала про этих спецов, живого встречаю впервые.
Юрий слегка склонил голову и улыбнулся. Он был в кроссовках, как и мы, темных брюках и темном свитере. Я поняла, что следует на подобные вылазки одеваться не в шорты и футболки, как мы, а как Юрий, чтобы не «светить» голыми частями тела. В одной руке Юрий держал черную маску с прорезями, в другой какой-то мешок. Оружия я не заметила, хотя ему, вероятно, и голых рук достаточно, чтобы ломать шеи.
– Простите, а вы по нашу душу или…
– Или. Вашу компанию я сам, признаться, встретить здесь в это время не ожидал, хотя наш аналитик указывал на такую возможность. Он предположил, что вы можете оказаться везде, и рекомендовал учитывать это. Я признаю свою ошибку.
– Но, может, мы будем друг другу полезны?
– Вы сэкономите мне время, если расскажете, где спрятано оружие. В статуе?
– Насчет этой не знаем, – ответила я и пояснила, где оно точно есть. – А вы…
– Юля, я даю вам слово, что отвечу на ваши вопросы, по крайней мере на часть, но не здесь и не сейчас. Уходите отсюда быстрее. Кстати, как вы сюда попали?
– На лодке.
– Значит, это ваша под причалом?
Мы втроем кивнули.
– Уходите и ложитесь спать. И лучше сегодняшнюю съемку в Россию не переправляйте. Что бы вы сегодня тут ни наснимали. Будет вам еще репортаж. Удачи!
Юрий тронулся в направлении дома, вслед за ним из кустов направились еще две черные тени. Мы переглянулись и рысцой припустили к нашей лодке.
– Интересно, Норка вернулась или нет? – спросила Татьяна, когда Пашка сел на весла.
– По лодке определим, – сказала я. – Паша, держись у самого берега, чтобы нас из дома ненароком не увидели. Мало ли кто из них в окна смотрит?
– Знаю, не идиот, – ответил Пашка.
Катер с привязанной к нему весельной лодкой качались у валунов, где было обнаружено тело Олега Белохвостикова. Ни Норки, ни мужика не наблюдалось.
– Паша, притормози.
Я опять нацепила прибор ночного видения и принялась вглядываться в погруженный в темноту парк. Татьяна припала к биноклю.
– Сюда полезем или нет? – Татьяна посмотрела на меня.
– Наверное, они опять отключили сигнализацию и запись… – задумчиво произнесла я. – Но это все-таки дом француза, а не наших соотечественников.
– У Василия Степановича в парке есть высокая пальма, – невозмутимо заметил Пашка. – Можно забраться на нее и посмотреть, что происходит на территории француза. Я эту пальму уже давно приглядел.