Вильмонтейльн и все, все, все
Шрифт:
– Эй, белобрысая, где твоя подруга-ведьма? – шмыгнул носом Стив, поправляя прядь жидких волос мышиного цвета.
– Да-да, где эта потаскуха, мне ей сказать кое-что нужно, – вставил Джексон и маслянисто улыбнулся.
Эллин испуганно озиралась по сторонам, но на грех рядом никого не было, поэтому девушка затряслась, словно ее пробил озноб. Все в городке знали, что на Стива и Джексона нет управы, ведь отец рябого был полицейским, а толстого – помощником судьи.
– Я не знаю, – промямлила в ответ Эллин белыми, как молоко, губами, – мы
– Как не дружите? – недобро ухмыльнулся Стив и ощерил желтые зубы, – только вчера вместе в кино ходили. Я поджидал у аллеи, но подруга-ведьма утащила вас в другую сторону. Даже Джексон не знал, что там есть проход, а он здесь каждый куст знает.
Толстый задумчиво потер лысину, проверяя, не выросли ли на ней волосы. Старая Джил – сумасшедшая бабка, что жила с ним по соседству, продала ему чудесный бальзам, обещая, что волосы непременно вырастут на том месте, куда он нанесет мазь, ну они и выросли, правда, совсем не на том месте. Джексон не верил в колдовство, поэтому использовал мазь не по назначению, а теперь жалел.
Старая Джил была прабабкой подруги-ведьмы, которую теперь разыскивал толстый, чтобы исправить как-то ситуацию с волосами, которые росли с дьявольской силой, но совсем не там, где нужно. Совсем.
– Шильда! – вдруг истерично завопила Эллин, – беги!
Стив и Джексон, как один, обернулись, и тонконогая Эллин, кандидат мастера спорта по легкой атлетике, сорвалась с места, словно лань, и исчезла на горизонте задолго до того, как рябой и толстый пришли в себя.
Из облака пыли, поднятого порывом ветра, чихая и ругаясь, вышла худенькая девушка с растрепанной копной черных волос. Она смачно сплюнула на пол и изысканно выругалась, как учила ее прабабушка, которая постоянно твердила, что, имея дело с нечистой силой, нужно соблюдать определенный этикет, а Стив и Джексон были определенно местной нечистью. Парни опешили, но быстро пришли в себя.
– Гони мои бабки, стерва! – сжал кулаки Джексон, чтобы спрятать мохнатые ладони, покрывшиеся изрядной растительностью.
– Захлопни пасть, хряк! Иначе хвост из жопы вырастет! К Джил сходи, тупица, она тебе зелье для мозгов продаст, чтобы ты думать научился, прежде чем тереть хрен знает что!
Стив незаметно обошел Шильду со стороны и напал со спины, заломив ей за спину руки. Девушка прикусила до крови губу, но не вскрикнула. Прабабушка учила ее, что противник не должен знать о том, что ей больно или страшно, поэтому она терпела изо всех сил, но проклятий, рвущихся из глубины души, сдержать не смогла:
– Только тронь меня, и я тебе яйца оторву, – прошипела Шильда, вырываясь из хватки рябого, как обезумевшая змея.
Джексон с искаженным от ярости лицом разорвал на груди девушки кофточку.
– Не хочешь платить – показывай сиськи!
Стив гаденько засмеялся, и вдруг из лифчика Шильды выпали два яйца, разбившись вдребезги. Нестерпимо завоняло тухлятиной. Парни, опешив, вылупились на два черных склизких комка, а потом дико заржали.
– Ты такая же чокнутая,
– И мать!
Шильде только это и было надо: хватка Стива ослабла, и девушка, ловко вывернувшись, наподдала рябому пяткой по костлявому заду и бросилась бежать, но Джексон схватил ее за растрепанные космы мохнатой лапой и с силой дернул на себя. Со стоном беглянка рухнула на землю, больно стукнувшись затылком.
– Давай проверим, что у нее под одеждой, – похотливо улыбнулся рябой.
– Да ну ее, Стив. Ведьма она, вдруг прабабке скажет, – Джексон прищурил поросячьи глазки, чтобы рассмотреть Шильду – пыльная буря усилилась настолько, что песок забивал глаза и рот.
– Все равно никто ничего не увидит. И она ничего никому не скажет. Правда, Шильда-малышка? – Стив нетерпеливо дернул ширинку на своих брюках и вдруг тихо застонал.
– Ты что уже все? – удивился Джексон.
Слава о любовных похождениях Стива была явно им же и преувеличена, хоть он и был внуком Коула Большая кровать.
– Они исчезли!
– Кто исчез? – не понял толстый.
– Мои яйца! У меня их больше нет!
Джексон истерично заржал, выпучив налитые кровью глаза. Стив растерянно и беспомощно стоял посередине улицы, спустив штаны, сокрушенно созерцая свою промежность.
Шильда тихонько отползла в сторону, и, скрытая пылевым облаком, готовилась к новому отчаянному побегу, как вдруг Стив пришел в себя и подскочил к ней, словно ошпаренный бык.
– Верни их на место, ведьма! Иначе, иначе…
В руке рябого сверкнула маленькая холодная молния. Он приставил лезвие ножа к горлу девушки и дрожащим голосом закончил:
– …Иначе убью.
К такому повороту событий прабабушка Шильду не готовила. Не зная, что делать, она просто закрыла глаза и помолилась древним богам, как учили ее в детстве на тот случай, если изменить ничего нельзя и оставалось только довериться судьбе.
Вдруг в старое дерево возле магазина ударила молния, и загрохотало так, словно рухнуло здание торгового комплекса.
Стива отбросило в сторону порывом дикого ветра, Джексон упал на колени, вслепую шаря по земле рукой. И без того обугленный ствол дерева загорелся синим пламенем, и огонь, подхваченные ветром, перекинулись на магазин.
Из сине-черного полымя вдруг вышла прекрасная девушка в бирюзовом платье с длинной золотой косой, перевязанной серебряным шнуром, и, воздев руку в жесте отчаяния, зажала нос.
Шильда была слишком удивлена, чтобы задаться вполне уместными и логичными вопросами – «Откуда она взялся?» и «Какого черта?», ведь прабабушка учила ее спасать любую жизнь, чтобы обнулить очки негативной кармы, а потом уже приставать с вопросами и махать кулаками.
Без лишних размышлений девушка бросилась в синий огонь, который не на шутку разыгрался, вмиг сожрав половину магазина, и с удивлением обнаружила, что спасла одетого в нелепую одежду миловидного парня с острыми ушами.