Вилы надежды
Шрифт:
— Спас? От чего?! — удивился лохматый старик.
— От Гундара!
— Гундар?! — еще сильнее нахмурился дед, — что он тебе сделал?
— Ничего — Георг его остановил! Но если бы не он… то Гундар… меня…
— Поганец, — пробормотал дед, явно имея в виду не меня, — да и этот Георг не лучше.
На мрачном лице деда отражалась внутренняя борьба. Я знал, между чем он сейчас выбирает. Закопать меня прямо тут. Или дотащить до речки и утопить. Старый прохиндей отдавал себе отчет в том, что меня будут искать. И если найдут
— Он меня спас! И я его вытащила, развязала…
— Тебя кто-нибудь видел?!
— Вроде… нет… — неуверенно ответила девушка.
— Вроде-вроде, — передразнил дедуля девушку, — пугало в огороде! Эх, непутевая, вся в мать! Ладно, чего сидишь, вставай и потопали!
— Он не может, его Лука располосовал, — снова вступилась за меня девушка. И добавила, — из-за меня!
— Да причем тут ты! Над ним родители подшутили, Георгом назвав.
Дед, несмотря на древний вид, был еще тем силачом. Меня судьба тоже силушкой не обидела, весил я хорошо за центнер и ростом не подкачал. Но дедок меня, не крякнув, приподнял и на своей широкой спине разместил.
Тащил он меня недолго, до срубленной из стволов и присыпанной землей избушки, мы добрались за пару минут. Девушка, пробежала вперед и открыла низенькую дверцу. Дед занес меня внутрь, нечаянно приложив головой о дверную коробку. Моя буйная голова уже столько всего перенесла за день, что шишкой больше, шишкой меньше, уже было неважно.
— Прибери со стола! — крикнул он девушке.
Та не стала мелочиться и скинула всю посуду со столешницы прямо на пол. Раздался звон, дед пробурчал:
— Утварь-то зачем калечить, а? Плошку неси.
Внутри избушки имелась только одна комнатка. Света небольшие окна пропускали чуть да маленько, внутри царил полумрак, я различал лишь смутные очертания кровати и кирпичной печки в углу. Я услышал чиркающий звук и в этом царстве тьмы появился сияющий огонек.
Дед положил меня на столешницу, к нам подошла девушка с глиняной лампой в руке. Масло там было заправлено не минеральное, а растительное, по комнатке разнесся пряный травяной запах.
— Деда, ему по голове досталось. И по спине, — подсказала девушка.
— Вижу я, не слепой, плошкой не тряси, — проворчал старик, ощупывая мне лоб, — это ерунда, само заживет. Хотя с таким имечком — вряд ли до старости дотянешь…
— Да что с моим именем не так? — возмутился я, — вас самих-то как звать?
— О! Дожились! Спасают друг дружку даже имени не зная! Перевернись! — скомандовал дед, — хотя нет, сначала курточку сними. Пастух? Или охотник?
— А я — Рани! — не дав мне ответить, представилась девушка, — а это мой дедушка! Микаль его зовут.
— Мне приятно с вами… ох мать! — стиснул я зубы, дед Микаль начал ощупывать раны на моей спине.
— Терпи. А ты свети! — прикрикнул на внучку старик, — Лука бил?
— Он, — подтвердил
— Изверг проклятый, с оттяжкой всегда лупцует. Кожу он тебе изрядно порвал. Рани, неси мох болотный и свияру. Только не розовую, без лепестков.
— Хорошо, дедушка, — поставив плошку на стол, девушка ринулась выполнять его указания.
Я не сказать, чтобы пришел в восторг от методов лечения деда. Что такое свияра, я понятия не имел. Но мох, да еще и болотный? Что дед им делать собирался?
— Погодите, может забинтовать?
— Заби… что? Что это еще за слово такое? — Рани поставила на стол горшок, из которого дед зачерпнул дурно пахнущую жижу.
Он шлепнул мне ее на спину и начал активно растирать. Сначала раны запылали огнем так, что я чуть снова сознания не лишился. А потом я с удивлением отметил, что боль начала уступать место приятному покалыванию. Вроде дед понимает, что делает. Травник, наверное, какой-то. Но что-то слишком темный, пусть и живет в лесу. Как знахарь может не знать про такую простую штуку как бинты? Или придуривается?
— Подлатай меня дед так, чтобы я до Самары доехать смог, — попросил я старика, — а там мы управу на Гундара вашего и всю его шайку найду.
А заодно и квалифицированную медицинскую помощь получу.
— Что за Самара такая? — удивился дед.
Он что, вообще со своего леса сызмальства не выходил? Да не, быть такого не может, наверное, у старика маразм в голове вовсю бушует. Как бы там ни было, речка меня далеко отнести не могла. Ну максимум на несколько километров.
— Тебя видать крепко по голове приложили, ишь ты — самара, — дед из принесенной девушкой корзины достал клочки мха, которые начал прикладывать к следам от кнута. Операция была болезненная, потому что вдавливал он их с силой, — терпи, не крутись.
Однако крутиться я начал не от боли, я попытался поймать взгляд Рани.
— Послушай, ты мне просто направление покажи на Самару, дальше я сам. Больше беспокоить вас не буду.
Девушка не успела мне ответить.
— Конечно не будешь. До утра полежишь, оклемаешься чуток и чтоб духу твоего в моем доме не было. И если Гундар тебя поймает — знать про нас ничего не знаешь. Усек?!
— Усек. И на том спасибо.
— И это, — смягчился дед, — за внученьку мою — спасибо. Хоть ты и дурень, и имя у тебя чудное, но смельчак. Один на гриммара полез!
— Прости, на кого я полез? — я не понял, что дед хотел сказать.
— На гриммара же. На Гундара, сына владетеля местного.
У меня то ли от лекарств знахаря, то ли от полученной информации, голова кругом пошла. Да кто такие эти гриммары?
— Дед, Рани, вы меня простите. Я совсем туго соображаю. Может мне действительно по башке треснули сильно. Я вообще где?
— А сам-то ты как думаешь? На, прикройся, — дед протянул мне серую, застиранную до дыр, но чистую рубаху.
Я встал со стола и надел подарок.