Вилы надежды
Шрифт:
Да, я ее обидел. Но таким образом я, считай, ее спас. Собаки возьмут след сначала на нашем берегу, так что у девчонки шанс спастись был выше. Рина побежала по воде, споткнулась, поплыла, потом нырнула, скрывшись из вида. Молодец, девчонка, понимает, как выживать надо!
Я за Рани был рад безмерно, однако пора было и самому шкуру спасть. На мое счастье, у речки берег был пологий, петлять — милое дело. Пробежал десять шагов посуху, затем по мелководью десять. Псы будут регулярно след то терять, то находить снова, что задержит погоню.
Так-то я вообще герой
Над ухом свистнуло — как пуля пролетела, подняв голову я увидел огненную петлю! А обернувшись — барчука на его странном «коне». Рядом с ним стоял еще какой-то мужик, времени разглядывать которого у меня не было.
Мне повезло, что в этот момент я стоял по колено в воде, да и камыш хоть и немного, но скрывал меня от преследователей. Как стоял, так в воду и сиганул, я уже испытал на собственной шкуре, как может жалить аркан барина, повторять этот опыт совершенно не хотелось. Огненная петля шлепнула по поверхности воды, и та аж закипела! Плыть было неудобно, мелко, да еще и растения ноги руки опутывали. Я вынырнул и на этот раз Гундар не промахнулся, петля четко обхватила мою шею, к ее обжигающему эффекту добавилось и удушение. Конь барчука начал отходить от уреза воды, вытягивая меня из реки как откормленного сома.
В отчаянии я начал цепляться за все подряд, под правую руку попалась какая-то коряга, лежавшая на речном дне. Это замедлило барчуку «рыбалку», но ненадолго, меня потащило на берег вместе с корягой.
Выволок он меня уже полузадушенного и ослепшего от речной тины и ила. Петля вокруг моей шеи исчезла. Пока я отплевывался и протирал глаза, Гундар спрыгнул со своего скакуна и направился ко мне играющей походочкой. На его губах играла презрительная улыбочка. Лыбься, сволочь, лыбься. Чем дольше ты со мной провозишься, тем дальше Рани убежать успеет.
— А сейчас ты умрешь, — жаль, но Гундар оказался плохим котом. С пойманной мышкой он решил долго не играться.
Аркан он использовать не стал, а потянул из ножен саблю. Я поднялся на ноги, держа в руках поднятую со дна реки деревяшку. Гнилушка, честно признаться, была оружием никаким, но других вариантов у меня все равно не было.
Гундар пошел на меня и сделал обманный укол в живот. Потом его клинок описал дугу и обрушился мне на голову. Финт был слабенький, барчук особо и не старался, ведь кто ему противостоял? Полумертвый крестьянин с облепленной илом палкой.
Я уже и забыл, сколько раз мне приходилось участвовать в рукопашной. Так что противник что с сабелькой, что со штыком, для меня сюрпризом не был. Удерживая палку за оба конца, я вскинул ее над головой, надеясь на то, что смогу хотя бы немного ослабить удар. Хотя надежда это была призрачной, добрая сталь гнилуху перерубит и не заметит.
Также думал и Гундар, вложив в удар всю силу, у него лицо перекосило от напруги. Ударило по ладоням нешуточно, а вот следом я услышал странный звук. Словно кто хрустальный бокал об пол жахнул. Я поднял голову и чуть в лицо обломки
Ладно я удивился. Но и Гундар крутил в руке обломок с рукоятью и не мог понять, как же он умудрился саблю поломать. Что же я из ила выдернул — я опустил «гнилушку» на уровень глаз и осмотрел ее. Залепленное глиной древко венчало четыре коротких плоских зуба. Инструмент очень похож на наши обычные вилы. Пока я проводил осмотр, Гундар со мной решил поквитаться. С воплем обиды он попробовал ткнуть меня в грудь обломком сабли.
Древком я удар отбил, а зубьями перехватил клинок и провернув вилы, выбил его из рук барчука.
— А теперь ты умрешь, — вернул я обещание Гундару.
Тот попятился, взмахнул рукой и на его ладони появился гибкий огненный шнур. Все в этой сказочке не так! Вроде бы разоружил врага, а у него на этот случай волшебство имеется. Магия, етить ее разъетить!
— Нет, беглый! Это тебе сегодня не жить! — барчук не на шутку разозлился из-за потери оружия. Я бы на его месте тоже взбесился. Хороший клинок во все времена вещь недешевая. Хотя, может барчуку его из дерьма сковали, да рубинами с позолотой рукоять украсили. Иначе чего он от деревяхи вдребезги разлетелся?
Гундар швырнул в меня огненную петлю, я подставил под нее древко вил. Особо не надеясь, что оно огненную магию остановит. Петля обвилась вокруг рукояти и…
Мы с барчуком снова застыли от удивления. Аркан жег вилы, но с совершенно неожиданным результатом — ил, покрывший древко, начал мгновенно высыхать и отваливаться комьями. Под грязью проявилось похожее на темный орех дерево, покрытое спиральными узорами и буквами. Я таких в жизни не видел! Округлые, с завитушками. И при этом — светящиеся! Узоры и буквы переливались еле заметным синеватым светом.
— Это как?! — у барчука челюсть от удивления отвалилась.
А вилы продолжили очищаться. Ржавчина и грязь отвалились и с металлической части. Короткие зубья выглядели как наточенные мечи, само железо имело благородный глубокий черный цвет.
— А вот так! — я дернул вилы на себя, охватившая их огненная веревка лопнула с громким хлопком.
Я не знал, на какие еще фокусы был способен Гундар. Пока он был обезоружен и потрясен, с ним надо было заканчивать. Я развернул вилы и с размаху вогнал их ему в грудь.
Барчук открыл рот в безмолвном крике. И следом я чуть не заорал. Я убивал не в первый раз, попробуй, пройдя две войны и пару революций, руки кровью не запачкать. Но Гундар погибал страшно, его тело на глазах распадалось, осыпаясь на прибрежный песок серым пеплом. Мгновение и от него осталась только кучка праха.
— Лима милосердная! — услышал я возглас и обернулся.
Ох, черт, я и забыл, что Гундар гнался со мной не в одиночку. Его подельник выглядел донельзя странно — длинный холщевый плащ с нашитым на него сухими веточками, пучками листьев и коры. Голову незнакомца покрывал капюшон примерно с такими же «украшениями». Парень был высок и широк в плечах. В руках он держал лук со стрелой, но тетиву на нем натягивать не спешил.