Вилы надежды
Шрифт:
— Рубаха не простая. Из твина ткалась, с нею раны быстрее заживают, — просветил меня дед.
— Спасибо, — мне бы знать, что это за твин и как он выглядит, — я думаю, что я в Самарской губернии. В России, само собой.
— Где-где?! — маразм деда отпускать никак не хотел.
Я надеждой глянул на Рани.
— Самара, ну же? Где?
Она в непонимании замотала головой.
— Не знаю. Никогда о таком месте не слышала.
— Как… нет… постой… город такой — Самара. Да черт с ней, Москва где? Или Новгород?
— Все — спать. Совсем умом плохой стал, — поставил мне диагноз Микаль.
—
— Ладно, задавай свои вопросы.
— Я… мы… вообще где?
— В смысле где? — старик мне отвечать не спешил, поэтому в разговор вступила внучка, — мы на Боргосе.
— Боргос? Что за Боргос?
— Остров. Боргос. Ты не местный? Откуда ты приплыл? — девушка за меня явно переживала.
Что я ей должен был ответить? Я даже не помню, как называлась речушка, в которую мы с конем влетели.
— Хорошо. Ладно. Боргос. Страна какая? — я цеплялся за последнюю соломинку. Не могла же та речка-поганка меня через границу унести?!
— Элестия. Дол Элестия, — выдала какую-то бессмыслицу Рани.
— Дол Элестия? — повторил я.
И дед, и внучка одновременно кинули.
— Хорошо, пойдемте спать, — сказал я в надежде, что утро вечера мудренее. А там глядишь или последствия от удара пройдут. Или настойка из мухоморов наконец-то меня отпустит.
Глава 3
Старик перед сном дал мне отвар и сказал, что он поможет мне заснуть. Врал, чертяка — какое там «поможет». Я еле дошел до расстеленного на полу матраса, рухнул на него и провалился даже не в сон, а в темный-претемный овраг. Из которого меня вытащил опять же Микаль.
— Очнись! Вставай! Да очнись ты уже, окаянный! — тряс меня безостановочно дед за плечо, пока я не открыл глаза.
— Чего?
— Солнце всходит, вот чего. Пора тебе.
Я не сразу понял, куда и зачем мне пора. Потом события вчерашнего дня каруселью пролетели в моем сознании. И я понял — да, пора. Если я не хочу подставить под удар деда с внучкой, то мне надо уходить. Кстати, насчет нее — девушка поди вообще спать не ложилась. У стоящей рядом с открытой дверью Рани, под глазами будто углем черные синяки нарисовали. Девушка прислушивалась и приглядывалась к тому, что происходило снаружи.
Я поднялся и начал снимать с себя рубаху.
— Погодь, себе оставь. Подарок. Умойся вон, — дед мотнул головой на бадью с водой, — и в путь.
На этом поток подарков не иссяк. Микаль протянул мне плотно набитую котомку.
— Тут еда. И немного мха, приложишь, есть кровь пойдет.
— Спасибо, дед. Добр ты сегодня, может обнимемся на прощание? — предложил я быстро одеваясь.
— Чудная одежонка у тебя, — отметил старик, — чудная, но удобная. Где такую шьют?
— Далеко дед, очень далеко, — хотя я и провалялся ночь практически в беспамятстве, но думалка моя все равно работала. И выводы этой работы были неутешительные. Занесло меня, судя по всему, неведомо куда. Капитан Черноус как-то про книжечку английскую рассказывал. Там девочка то ли в нору провалилась, то ли в зеркало ее затянуло. И оказалась она в сказке, да-да в самой натуральной сказке. Мне эти басни Черноуса казались лютым бредом. Но
— Я что-то слышу, — сказала девушка, едва я подошел к двери.
Я хотел и ей предложить обняться на прощание, когда услышал странный звук из чащи.
— И что это?
Девушка поднесла палец к губам, потом прислушалась.
— Гвены, — прошептала она, — их лай.
— Гвены?! — сорвался с места дед. Он подбежал к выходу из избушки и тоже прислушался, — но как… ох, проклятье — кровь! С него же кровь хлестала! Они идут по следу!
— Что нам делать?! — лицо девушки стало белее мела. Кем бы эти «гвены» не были, они испугали Рани до смерти.
Да и дед тоже в панике заметался по избе.
— Так-так-так, — пытался он на ходу придумать план спасения, — бегите! К реке! Перейдете, значит спасены! Они собьются со следа!
— А ты?! — девушка не спешила последовать его совету, — пошли с нами!
— Нет! — взревел дед. Сейчас он был похож на медведя, которого подняли посреди зимы, — я останусь, я их задержу!
— Они тебя убьют, — прошептала девушка и прижала ко рту ладонь. На ее глазах выступили слезы.
— Да кому я нужен? Скажу — ничего не видел, ничего не знаю. А вот если тебя Гундар увидит и Георгом… — старик повернулся ко мне, — уводи ее! Забирай с собой! Немедля! Туда! Держи туда! И беги со всех ног! Давай-давай!
Он силой вытолкнул нас из дома.
— Пошли! — я ухватил девушку и потащил за собой.
— Да спасет тебя Глимм!
— Да убережет тебя Лима, — ответил дед Рине.
А она молодец, я думал, что она сейчас забьется в истерике, усядется посреди леса и начнет рыдать. Нет, это девчушка была замешана из крепкого теста.
— Нам до реки шагов двести, — она вырвалась из моих рук и побежала так, что я едва за ней успевал.
— Добежим, — подбодрил я ее. И не стал спрашивать, что мы будем делать дальше. Насколько я успел понять специфику местных взаимоотношений, «беглых» тут не очень-то жалуют. Ладно я, но Рани потом куда податься? Но девушка действовала по правильной схеме — главное выжить сейчас, а как быть потом мы разберемся.
На бегу я услышал какой-то скулеж, мне он не показался жутко страшным, но девушка припустила так, что только пятки засверкали. Близко, ох близко эти гвены, раз мы их настолько хорошо слышим.
Скорее всего девушка вывела меня к той самой реке, в которой они с подружками купались. Честно говоря, совсем не серьезное препятствие. Русло метров двадцать всего, по виду пешком перейди можно, только на самой середине проглядывалась хоть какая-то глубина. Позади нас опять кто-то заскрипел-заскулил.
— Так, давай ты на ту сторону…
— А ты?! — уперлась девка.
Объяснять ей, что нам надо разделиться, чтобы сбить с толку преследователей, я не стал. Благо сам с собакой за зверем ходил и знал, как правильно потерянный след брать. Если мы перейдем вдвоем, то и преследователи за нами последуют. Их псы, если это псы конечно, снова возьмут след.
— Я пойду вниз по течению. Там перейду и встретимся, — пусть следопыты голову поломают, куда же мы на самом деле направились.
— Никаких «но»! — я столкнул девушку в воду, — быстро! На тот берег!