Вингер. Танке
Шрифт:
— Я не думаю, что мы там долго задержимся. Да мы и едем туда только из-за того, что я сам всю эту организацию с песней не потяну. А кто этим заниматься будет после того, как я в Испанию вернусь? Вы же слышали, как я вчера двери целовал в главном офисе академии «Динамо»? — Дождавшись кивка мужчины, я продолжил. — А муж этой певицы может взять всю организацию на себя. Плюс, они тоже заинтересованы. С чего бы они нам просто так начали помогать?
— Ну да… — кивает он и, задумавшись, поворачивается к окну.
А я достаю блокнот с
Мне, честно говоря, не очень нравились Пригожины. Но я не собираюсь с ними крестить детей. Если они снимут с меня все проблемы, связанные с записью песни «Новогодняя», то пусть хоть перепевают все песни за последние десять лет. Я даже не был знаком с ними лично. Может быть, в жизни они совсем другие люди?
Сидим на алом кожаном диване, пьём кофе, хрустим песочным печеньем. До ремонта в стиле «вырви глаз», который я видел в каком-то журнале, ещё несколько лет. А пока это обычная четырёхкомнатная квартира с просто хорошим ремонтом. Мой провожатый явно чувствует себя не в своей тарелке. Налегает на выпечку, пьёт уже третью чашку, подливая себе из пузатого кофейника.
Вот кто получает удовольствие от чаепития, так это Владимир Сергеевич. Без устали делает комплименты Валерии, которая в ответ заливается тихим, мелодичным смехом. Какая же она худенькая! Напоминает мне оленёнка с большими такими глазами. А ведь у тридцатисемилетней женщины трое детей. И никакая она не заносчивая, просто немного стеснительная. Иосиф Пригожин напоминает мне главного персонажа мультфильма «Шрек». Этакий чернобровый увалень с широкой улыбкой. Только вот глаза слишком цепкие и колючие.
— Настроились на игру с Турцией? — интересуется он, изучая меня.
Это понятно. Для него я — неизвестная переменная, которая, возможно, потребует его ресурсов и вложений. Вот и осторожничает мужчина.
— Только победа и не иначе. По-другому и быть не может. Вы знаете, мы всё-таки отыскали нашего болельщика из Словакии. Он оказался целым гвардии полковником из Рязанского училища. Тоже будет на игре. А Вы не хотите с женой за нас поболеть? Александр Генрихович, — поворачиваюсь к тренеру. — А свободные билеты у нас ещё остались?
Бородюк задумчиво допивает кофе.
— Когда мы уезжали, места ещё были, а сейчас даже не скажу. Погодите, я сейчас на базу звонок сделаю. Я выйду на лестницу?
— Если получится, то буду очень рад посмотреть игру. Нравится
— Иосиф Игоревич, Валерия, вы меня извините, — осторожно начинаю я. — Но нам в восемь уже на базу нужно выезжать. У нас строгий режим перед игрой. Вы же песни хотели послушать? Мне Владимир Сергеевич сказал, что вы заинтересовались моими композициями.
— Было бы интересно послушать. А у тебя их несколько? Я, кстати, завтра вечером начну работу над «Новогодней».
Замечаю, что меня слушают его жена и отец Морозова.
— Мне, Владимир Сергеевич, упоминал, что вы английским владеете. Поэтому одиннадцать песен на английском языке. Из них одна песня для конкурса «Евровидение». Я хотел её Камиле предложить, но не думаю, что Штаты это заинтересует. И ещё одиннадцать песен на русском. У вас инструмент в доме есть?
По мере того, как я сообщаю количество песен, у моего собеседника удивлённо подымаются брови. Да, знаю, что много. Но я не хочу через пару месяцев лететь обратно в Москву, так как им ещё одна песня понадобилась. Тут одну композицию можно несколько лет доить, а уж эти и тем более.
В этот момент зашёл Александр Генрихович с телефоном в руке.
— Могу в центральную ложу посадить. Там девять мест. Лужков с женой вроде обещались, из турецкого посольства два места зарезервировали, десантник наш, Михаил Боярский приедет и Никита Михалков. Значит, резервирую?
С этими словами он обратно выходит на лестницу. А мы проходим в другую комнату, где стоит цифровое пианино «Korg». Я отдаю блокнот со словами песен Валерии, которая тут же начинает их изучать. Рядом на диване устраиваются Владимир Сергеевич и Иосиф Игоревич. Вернувшийся тренер опускается в кресло напротив них.
— Ну что, начнём, а то уже шесть часов? Тут запись, где можно установить? Вот эта кнопка?
И запеваю:
— Мне обещали, что всё наладится,
Сердце сумеет с обидой справиться,
Сердце никто не спросил.
И меня тоже не спросили…
На базу мы вернулись почти в половину десятого вечера. Александр Генрихович почти всю дорогу молчал, а потом вдруг выдал:
— Саша, знаешь, песни — это отличная подушка, на которую можно упасть. Но футбол всё-таки лучше.
— Конечно, лучше, — поддержал я мужчину.
Пригожиным понравилось всё. В том числе и песня для «Евровидения», в котором мужчина загорелся поучаствовать. Мы договорились, что завтра он зарегистрирует авторство песен, включая «Вперёд, Россия!». Причём мои будут слова, а музыку поделим пятьдесят на пятьдесят, ведь над ней придётся ещё работать и работать. Первыми он пообещал сделать «Новогоднюю» и песню для «Евровидения». Иосиф Игоревич объяснял мне что-то про отбор на этот конкурс, про Эрнста, но я слушал его вполуха. Меня это совсем не интересовало. Я только пояснил, что из-за графика игр смогу приехать на запись песни в двадцатых числах декабря. На том и пожали друг другу руки.