Виннету – вождь апачей
Шрифт:
– Что же может с ним статься?
– Разве его совсем нельзя использовать?
– Невозможно!
– А шкуру для изготовления кожи?
– Вы умеете дубить кожу? Я понятия об этом не имею!
– Я где-то читал, что шкуру буйвола можно сохранять в так называемом «тайнике».
– Вы читали? Ну если так, то это должно быть верно, ибо все, что читаешь про Дикий Запад, верно, неоспоримо верно, хи-хи-хи! Безусловно, встречаются вестманы, убивающие зверей ради их шкур. Я этим тоже занимался, но в данный момент мы не принадлежим к числу таких охотников и, конечно, не потащим с собой эту тяжелую
Мы отправились в путь и уже через полчаса прибыли в лагерь, находившийся недалеко от оврага, в котором я впервые убил двух буйволов.
То, что мы явились пешком, без лошади Сэма, привлекло всеобщее внимание. Нас принялись расспрашивать.
– Мы охотились на буйволов, и при этом погибла моя лошадь, – ответил Сэм Хоукенс.
– Охотились на буйволов! Буйволы, буйволы! – послышалось со всех сторон. – Но где же вы были?
– Полчаса езды отсюда. Мы привезли с собой окорок, вы можете взять остальное мясо.
– Мы сейчас же туда отправимся, – воскликнул Рэтлер, делая вид, что между нами ничего не произошло. – Где находится это место?
– Поезжайте по нашим следам, и вы найдете. Ведь в глазах у вас недостатка быть не может, если не ошибаюсь.
– Сколько же их там было?
– Двадцать.
– И сколько вы убили?
– Одну буйволицу.
– Всего лишь? Куда же делись остальные?
– Поищите сами! Я не интересовался и не расспрашивал их о том, куда они собирались прогуляться, хи-хи-хи.
– Всего лишь одну буйволицу! Два охотника, и из двадцати буйволов они убивают только одного! – заметил кто-то пренебрежительным тоном.
– Попробуйте, сэр, поохотиться лучше, если сможете! Вы бы, наверное, убили их всех, и даже еще больше… Впрочем, вы там увидите еще двух старых двадцатилетних быков, убитых вот этим молодым джентльменом.
– Быков, двух быков! – закричали вокруг. – Стрелять в быков! Только настоящий грингорн может совершить подобную глупость!
– Можете сейчас смеяться над ним, господа, но все же полюбуйтесь потом быками. Ведь он спас мне жизнь!
– Спас жизнь? Каким образом?
Им было очень любопытно узнать о наших похождениях, но Сэм уклонился от дальнейших разговоров.
– У меня нет никакого желания говорить об этом. Пусть он сам все расскажет, если вы считаете более благоразумным отправиться за мясом с наступлением темноты.
Он был прав. Солнце близилось к закату, и скоро должен был наступить вечер. Так как было очевидно, что я еще менее Сэма захочу выступить в роли рассказчика, то все они сели на лошадей и отправились в путь. Я говорю «все», потому что никто из них не пожелал остаться: они не доверяли друг другу. У охотников, находящихся в дружеских отношениях, существует обычай, что любая дичь, убитая одним из них, принадлежит и всем остальным. Такое чувство солидарности, однако, отсутствовало у этой банды. Впоследствии мне рассказывали, что они, как дикари, набросились на буйволицу, и каждый, проклиная и ругаясь, старался отрезать себе кусок получше и побольше.
Когда они уехали, мы разгрузили лошадь, и я отвел ее в сторону, чтобы разнуздать и привязать к колышку. В то время как я возился с чалым, Сэм принялся рассказывать Паркеру и Стоуну о наших приключениях. Между
– Уж можете мне поверить, дело было так: парень взялся за самого большого и сильного быка и убил его, как это делает старый опытный охотник! Правда, я сделал вид, что считаю это мальчишеством, и хорошенько выбранил его. Однако я отлично знаю, что из него выйдет толк!
– Да, он станет дельным вестманом, – согласился Стоун.
– И в самом ближайшем будущем, – услышал я замечание Паркера.
– Да, – как бы подтверждая сказанное, произнес Хоукенс. – Знаете, друзья, он прямо-таки создан для этого! И притом эта физическая сила! Ведь он вчера тащил воз, в который мы впрягаем волов, и совершенно без посторонней помощи! Ударь он хорошенько о землю, так на ней несколько лет трава не будет расти! Но вы должны мне кое-что обещать.
– Что же? – спросил Паркер.
– Он не должен знать, что мы о нем думаем.
– Это почему?
– Потому что он начнет важничать.
– О нет!
– Это вполне возможно! Он, правда, весьма скромный парень и как будто не предрасположен задирать нос, но людей никогда не следует хвалить: этим можно испортить самый хороший характер. Называйте его по-прежнему стрингерном», так как он и в самом деле грингорн, хотя и обладает всеми необходимыми для вестмана качествами, правда, в зачаточном состоянии. Он еще многому должен научиться и многое испытать.
– Поблагодарил ли ты его за то, что он спас тебе жизнь?
– Не подумал даже, и ни за что этого не сделаю! Но когда наш окорок будет готов, он получит лучший, самый сочный кусок, я сам его отрежу. Он это вполне заслужил. А знаете, что я сделаю завтра?
– Ну что? – спросил Стоун.
– Доставлю ему большую радость.
– Чем же?
– Я позволю ему поймать мустанга.
– Ты хочешь поохотиться на мустангов?
– Да, мне нужна лошадь.
Больше я не подслушивал, отошел немного в кустарник и затем уже с другой стороны приблизился к охотникам. Они не должны были знать, что я слышал то, чего мне не следовало слышать… Мы развели костер, возле которого воткнули в землю две раздвоенные ветки. На них положили крепкий прямой сук вместо вертела. Трое вестманов прикрепили к нему окорок, после чего Сэм принялся с большим искусством медленно поворачивать «вертел». Меня немало забавляло радостное выражение его лица при этой церемонии.
Остальные, вернувшись в лагерь с порядочным запасом мяса, последовали нашему примеру и также зажгли костры. Однако у них все обошлось далеко не так мирно, как у нас. Так как каждый хотел жарить отдельно для себя, то многим не хватило места, и, в конце концов, им пришлось съесть свои порции полусырыми.
Я действительно получил самый лучший кусок, он весил около трех фунтов, но я съел его целиком. Из-за этого меня еще не следует считать обжорой, наоборот, я всегда ел меньше других, находившихся в моем положении. Но тому, кто сам не испытал подобной жизни, трудно представить себе, сколько мяса может и даже должен есть вестман. Я видел однажды, как старый охотник съел восемь фунтов мяса, и на мой вопрос, сыт ли он, ответил с улыбкой: