Винодел
Шрифт:
— Ты что-нибудь нашел?
— Нет, мам, я просмотрел все бутылки, и пустые и полные, но ничего не нашел.
— Хорошо, завтра спустимся вместе, может быть, я увижу то, чего не видят твои глаза.
— Хорошо, мам, — Макс поцеловал мать и пошел спать.
На следующее утро Макс с Моникой спустились в погреб. Моника долго осматривала стены, не прикасаясь к бутылкам.
— Мам, что ты хочешь найти?
— Дай мне лопату.
— Лопату?
— Да.
— Зачем?
— Не спрашивай, просто дай.
—
— Твой дед рассказывал нам, как он замуровывал вина от немцев.
— Интересно.
— Да, тогда многие прятали вина, замуровывали их в стенах, я думаю, что и здесь есть второй погреб.
Макс принес лопату.
— Где будем искать, в стенах или в полу?
— Нет, в полу никогда не закапывали.
— Будем рушить полки.
— Конечно.
— Ну давай.
Макс начал простукивать стену, и в нижней левой части стена оказалась некрепкой, несколько кирпичей провалились вовнутрь.
— Вот оно, мама.
Макс со всей силы ударил лопатой, и сразу же в стене образовался проем больше метра.
— Вот где коллекция отца.
— Какая коллекция, Макс?
— Новый свет, он прятал от деда.
— Вот видишь, я была права.
— Да, искать надо здесь.
Макс сделал проем в стене больше, чтобы можно было пройти во второй погреб.
— Ну что, сынок?
— Мама, иди сюда.
— Что ты нашел?
— Мама, смотри сколько здесь вина — США, Аргентина, Новая Зеландия, Чили, Канада! Господи, а это что?
— Что там такое?
— Нидерланды, ма, откуда в Голландии вино?
— Дай я посмотрю.
— Вот это да, шампанское, сделанное в Англии!
— Да, дед бы это все спустил в Жиронду.
— Отец — просто партизан, неужели дед ни о чем не догадывался?
— Видимо, нет, раз все бутылки целые.
Макс лихорадочно начал перебирать бутылки. По сравнению с первым погребом это были просто сокровища. Одна этикетка сменяла другую. Макс вчитывался в них, надеясь найти какой-то знак, который оставил отец. Так прошло несколько часов, Макс уже с трудом вчитывался в названия вин, как вдруг он обнаружил, что очередная бутылка, оказавшаяся в руках, была неимоверно легкой, как пушинка.
Вот оно, пустая бутылка. Макс открыл ее, даже не прочитав этикетку, и оттуда выпал маленький свиток. Бумага оказалась на удивление девственной, надпись была сделана на итальянском языке. Макса это сильно удивило, он был французом по отцу и итальянцем по матери. Отец никогда не говорил с ним по-итальянски и вот вдруг пишет прощальную записку на итальянском языке. Более чем странно.
В записке он обнаружил следующее:
«НАЙДИ СЛЕЗЫ ХРИСТА В ПОДВАЛАХ ДЬЯВОЛА.
ИХ ОБЕРЕГАЕТ ВАЛТАСАР».
И дальше приписка мелким, нервным почерком:
«ОТВЕТ НАЙДЕШЬ В ПОМЕРОЛЕ».
Часть
1
Макс Шанталье родился 16 сентября 1987 года. Отец увидел сына не сразу. Год выдался не очень удачным. Ночью температура сильно падала, и Грегуар буквально жил на винограднике, оберегая лозы и не давая им охладиться. Он ночью окуривал их и спал на винограднике. Чтобы самому не замерзнуть, он брал с собой две бутылки вина и пил прямо из горла, распевая «Занзибар» Сальваторе Адамо. После второй бутылки Грегуар пел особенно проникновенно, причем его «Занзибар» слышали даже в соседних шато. Грегуар увидел сына только 1 октября, когда вино уже бродило в подвале.
— Год выдался неважным, хорошего вина не выйдет, — сказал он жене Монике, хотя для Макса нужно будет разлить несколько магнумов.
— Зачем?
— Мальчик будет отмечать день рождения.
Моника не обратила внимание на слова мужа.
— Ты уже сейчас уверен, что вино будет плохо продаваться?
— А ты сразу про деньги, я тебе про урожай, про сына, а ты сразу, как будет продаваться.
— Но Грегуар, мы все в долгах.
— Мы делаем отличное вино.
— Да, дорогой, я знаю, что ты веришь в свое вино, и твой отец тоже, но нужно смотреть правде в глаза, у всех дела идут плохо, и мы тоже…
Грегуар ничего не ответил, открыл бутылку и сел ужинать.
— Не многовато на сегодня?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты утром с собой забрал две бутылки.
— Они уже выветрились из меня.
Отец Грегуара, старый вояка Арсен, всегда спускался к ужину с опозданием и начинал громко обсуждать, до чего довели виноделов эти чертовы негоцианты.
— Ну что, сына видел?
— Да.
— Винодел родился.
— Папа, при такой жизни ему лучше не быть виноделом.
— Глупости, жизнь всегда одинаковая, я винодел, ты винодел, и он будет виноделом.
— Папа.
— Ты что-то хочешь мне сказать?
— Нет, пап, извини ничего, — Грегуар не решился спорить с отцом.
Моника с презрением посмотрела на мужа и хотела что-то сказать про продажи, но не успела.
— Не женское это дело — мужские дела обсуждать.
— Но я еще…
— Замку двести лет, и мы будем делать здесь вино, пока будет расти лоза.
— Да или пока не обваляться стены, — не выдержала Моника.
— Ничего, двести лет простояли и нас выдержат.
— Вас выдержат, а вот Макса…
— Мы все, Шанталье, мы и не такое переживали, наши предки пережили Французскую Революцию и сохранили замок, и никто из них не бросал семейное дело.
Арсен отличался буйным нравом и умением с удовольствием говорить правду. Весь мир он насквозь считал лживым и обличал любую ложь с напором бывшего драгунского офицера.