Виновата тайна

Корсакова Наталья Николаевна

– Вересов, ехал бы ты спать, – Ленка принялась старательно выравнивать складки на одеяле.

– Лен, – он поймал её руку ладонью. – Ты как?

– Не извольте беспокоиться, – она осторожно попыталась вытянуть руку, но, заметив, что ему не удержать, остановилась. Пальцы его были горячими и слабыми. – Со мной всё хорошо, не волнуйся.

Вересов опять расплылся в улыбке. А сзади уже шелестел тапочками сосед, непонятно каким образом подвигнутый на этот ночной вояж. И уже тянул за коляску, выволакивая гота

из палаты.

– Я приду к тебе завтра, – прошептала Ленка.

– Сегодня, – поправил он.

Глава тридцатая. Хороший знак

Проснулась Ленка за пять минут до звонка будильника. На всякий случай сверилась с планшетом, если вдруг агрегат по выдиранию из сна сломался. Но нет, всё функционировало в штатном режиме, и время на обоих гаджетах было одинаковым.

Она на цыпочках, чтобы не потревожить мать, которая должна была встать через полчаса, проскользнула в ванную. В зеркале отразилась ее встревоженная физиономия. Вот ещё, возмутилась Ленка. Волноваться? Да никогда. Но внутри всё равно что-то тоненько подрагивало, расходясь по коже пугливыми мурашками.

Как в первый класс, уныло подумала она, умываясь. И почему? Её в школе-то не было всего неделю, а ощущение такое, словно заново придётся знакомиться с одноклассниками.

Озадаченная такой реакцией организма на простейший поход в школу, Ленка вернулась в свою комнату. Открыла шкаф и провела ладонью по тесно висящим плечикам. Дизайнерская одежда радовала глаз приятными оттенками и фактурой тканей. Ленка покосилась на сиротливо чахнувшую у стенки школьную форму. Скорей всего она её никогда больше не наденет.

Ленка быстро сдёрнула с плечиков тёмно-синий удлинённый клубный пиджак, нежно-голубую блузу, красную юбку в складку. Сделала макияж. Лёгкий, как и положено. Воткнула в уши крохотные серёжки с бриллиантами. Оделась. Крутанулась у зеркала. Недостатков замечено не было. Всё сидело идеально.

Надела любимые ботинки с отчётливо утолщённой подошвой и с удовольствием прошлась по комнате. Весь смысл качественной обуви в том, что она не чувствовалась на ноге. Удобно, как в тапочках. Как же она по ним соскучилась.

Послышались шаги матери, и Ленка, энергично рванув на себя дверь, выскочила в коридор.

– Офигеть, – совершенно не в своём стиле потрясённо выразилась мать.

– Ага, – скромно заскоблила носочком ботинка Ленка. – Нравится?

– И что подвигло тебя принять человеческий облик? – Мать мгновенно пришла в себя и даже с удовольствием поправила ей воротник, смахнула пылинки с плеча.

– Ну, мам, я так старалась. А ты, вместо того чтобы заценить мою резко возросшую красоту и неотразимость, начинаешь анализировать.

– Не одежда красит человека, – мать ещё раз её оглядела и просветлённо вздохнула, как альпинист, покоривший

трудную вершину.

– Подбросишь до больницы? Хочу перед школой навестить Андрея.

На лице матери наметилась прозорливая задумчивость, переходящая в невысказанный вопрос: почему перед школой? Ленка скромно потупилась и сложила руки в молитвенном жесте. Устоять против такой харизмы у матери просто не было шансов.

– Хорошо, – смеясь, согласилась она. – Мне как раз по пути.

– Ура! – Ленка кинулась к ней с обнимашками. – А хочешь, я вас познакомлю?

– В больнице? Нет, это совершенно не романтично. Как-нибудь в другой раз, – она чмокнула её в лоб и ушла в ванную.

Ленка, помаявшись в коридоре пару минут, заново обвыкаясь в любимом имидже, пошла на кухню готовить завтрак. Блюдо для утренней трапезы, как всегда, было простым и необременительным – яичница с беконом.

Мать, привлечённая запахами, заглянула к ней.

– Что там у тебя?

– Человеческая еда, – Ленка гордо потрясла сковородкой. – Будешь?

– Разумеется, – мать быстренько поставила тарелки на стол.

– Кстати, ты мой портфель не видела? – она хлопнула на тарелку половинку яичного блина с шипящими шкварками. – А то рюкзак теперь совершенно не вписывается в образ.

– Он в моей комнате, – общими усилиями была стянута из сковородки вторая половина яичницы, и мать с удовольствием принялась за неё. – Уже хотела себе под документы взять, раз тебе не нужен.

– Да ты что, это ж мой любимый портфельчик, – Ленка сбегала к ней в комнату и вернулась, прижимая к себе приятно выделанное кожаное чудо дизайнерской мысли. – Мой любимый вашерончик.

– Не забудь положить в него учебники, – мать откровенно веселилась над её нежными чувствами к сумке.

– Какая дельная мысль. Это я как-то упустила.

– Елена, куда? Позавтракай сначала.

Но Ленка уже умчалась к себе, собираясь в первую очередь уложить страшно необходимые в этой суровой жизни гаджеты.

До больницы доехали без происшествий. Уже выходя из автомобиля, Ленка поняла, что просидела всю дорогу протаращившись в окно, как партизан, без единого звука. Сказывалось непонятное и прилипчивое волнение, возникшее утром и никак не желавшее рассасываться.

Мать, тактично оберегавшая её самосозерцание, только отмахнулась, когда Ленка попыталась скомпенсировать отсутствие диалога сбивчивым лепетом о погоде, и, взяв обещание прийти в школу вовремя, уехала.

Ленка помчалась к Вересову Теперь уже не было нужды в рукописных схемах, план больницы она знала наизусть.

– Всем привет! – заскочила она в палату и деловито протопала к окну, помахивая портфелем.

– Здравствуй, – неожиданно отозвался сосед Вересова, шурша разложенной на коленях газетой. – Как себя чувствуешь?