Виновный
Шрифт:
— Я упал… на пробежке.
— Больно было?
— Не очень.
— Хорошо, Себ, вернемся к твоему рассказу, — направил беседу в нужное русло сержант Тернер, — один из вас предложил пойти в парк. И что было дальше?
Себастьян сполз со стула, прижав подбородок к груди.
Шарлотта принялась гладить мальчика по ноге.
— Ему очень жаль, сержант, он просто устал. Этот допрос сильно выматывает, правда, милый? По-моему, все эти детали немного утомительны…
— Простите, миссис Кролл, но детали — это моя
Она кивнула.
— Так как вы попали в парк, Себ?
— Через главный вход…
— Понятно. Вы с Беном начали ссориться уже в парке?
Себастьян яростно замотал головой, словно пытался отогнать муху.
— Ты качаешь головой, но есть свидетель, который заявил, что видел, как два мальчика вашего возраста дрались у входа в парк. Кто-нибудь заговаривал с тобой, пока ты был с Беном, — просил тебя прекратить драку?
— Извините, — встряла Шарлотта, — но он только что сказал, что они с Беном не ссорились. Себ совсем не любит драться, правда, мой милый?
Сержант глубоко вздохнул и спросил Себастьяна, не хочет ли тот сделать перерыв и выпить сока. Когда мальчик в сопровождении констебля Брауна вышел в туалет, Тернер сцепил на столе руки. Кисти у него были мясисто-мягкие.
— Понимаю, что это трудно, миссис Кролл, но не могли бы вы не отвечать за него?
— Знаю, да, могу. Думаю, это просто моя вторая натура. Я вижу, что он выражается не так ясно, как мог бы, и просто хочу помочь во всем разобраться.
— Мы все этого хотим — во всем разобраться. Может быть, вы могли бы выйти ненадолго — выпить кофе, например, — пока я задам ему остальные вопросы?
Шарлотта выпрямилась на стуле и встретилась взглядом с Дэниелом.
— Решение за вами, — сказал он ей, — вы можете остаться, но молча. Вы имеете право быть здесь.
— Вы проследите, чтобы с ним все было в порядке? — спросила Шарлотта.
— Конечно.
Ожидая, пока ее проводят, она напряженно посмотрела на Дэниела — уход явно причинял ей боль.
Когда Себастьяна привели обратно, уже без матери, он сел поближе к Дэниелу и принялся ерзать на стуле, изредка задевая адвоката то рукой, то ногой.
— Так ты говоришь, что вы с Беном не ссорились?
— Нет, мы дрались понарошку. Мы играли в прятки и ловили друг друга, и он меня догнал, тогда мы покатились по траве и стали понарошку драться.
— Иногда драка понарошку может выйти из-под контроля. Так и случилось? Ты слишком увлекся?
Щеки Себастьяна вспыхнули от ярости.
— Нет. Я не увлекался, но Бен ударил меня пару раз по-настоящему больно, — может, у него так нечаянно вышло, — и я его отпихнул.
— Понятно. Ты отпихнул Бена. А что ты делал, когда человек с собакой кричал, чтобы вы перестали? Ты его бил?
— Нет.
Выражение лица у Себастьяна стало почти страдальческим.
— Сержант, вы твердите
Себастьян вздохнул, Дэниел поймал его взгляд и подмигнул. Мальчик широко улыбнулся и попытался подмигнуть в ответ, сощурив оба глаза.
— У меня не получается, смотрите. — Он зажмурился. — Мне нужно тренироваться.
— Но только не сейчас, — вставил сержант. — После драки вы пошли на игровую площадку?
Себастьян довольно улыбался с крепко зажмуренными глазами, и сержант раздраженно посмотрел на Дэниела. Тот прокашлялся и осторожно дотронулся до руки Себастьяна:
— Я знаю, что ты устал, Себ, но потерпишь еще немного?
— Вам больно?
— Спасибо, уже нет.
— А кровь была?
— Все уже прошло.
— Кровь била фонтаном?
Мятно-зеленые глаза широко открылись.
Ошеломленный, Дэниел ощутил быстрое сердцебиение. Он покачал головой, распрямляя плечи, и заметил, как полицейские облизывали губы, наблюдая за мальчиком.
— Что случилось, когда вы пришли на детскую площадку?
— Мы высоко залезли и играли на шинах, а потом я сказал, что хочу домой, потому что проголодался.
— У меня есть фотография этой площадки, покажешь, где вы лазили?
— Я хочу к маме.
— Потерпи немного, Себастьян. Мы попросили твою маму подождать снаружи, и ты увидишь ее, как только расскажешь нам, что произошло, — пообещал сержант.
Дэниел понимал, каково быть маленьким мальчиком, которому запрещено видеть мать. Он вспомнил собственное отчаяние и представил, что Себастьян чувствует то же самое.
— Покажи мне, где вы лазили? — настаивал сержант.
— Я не знаю, — захныкал Себастьян. — Я хочу к маме…
Дэниел выдохнул и мягко припечатал стол ладонью:
— Мой клиент ясно дал понять, что хочет, чтобы его мать вернулась.
— Она согласилась выйти, чтобы мы могли поговорить с ним без нее.
— По своему желанию мальчик имеет право на присутствие матери. Он не будет отвечать на вопросы, пока она не вернется.
Допрос прервали, и сотрудник участка отправился за матерью Себастьяна. Дэниел вышел в туалет, и сержант Тернер догнал его в коридоре:
— Послушай, сынок, понимаю, это твоя работа, но мы оба знаем, в чем дело. Не буду тебя учить. Ты стремишься показать Себа в лучшем свете, под лучшим углом зрения, что бы он ни сделал, — но паренек хочет выложить всю правду. Он маленький мальчик, и он сам хочет рассказать о том, что натворил, — ты должен ему это позволить. Это он, ему нужно только признаться. Ты не видел, как он расквасил тело того малыша, а я — видел. Я видел! Тебе не пришлось утешать…
— Притормозите, ладно? Верните его мать, и продолжим допрос. И смиритесь, если он затянется.