Вираж
Шрифт:
– Мне одиноко. Я кажусь себе лишней. Тебе нет до меня никакого дела.
– Я буду занят в ближайшее время. Но тебя это не касается и касаться не может. Поезжай отдыхать. Тебе никто не говорил, что депрессия это болезнь богатых баб? Вот и подлечись.
– Я не поеду!
Инна развернулась и пошла, почти побежала к двери. Каскад розово-голубого шелка заколыхался ровными волнами в такт шагам. Это оказалось так красиво, что Артем позвал:
– Стой! Иди сюда.
Инна постояла немного и покорно вернулась к его креслу.
– Теперь иди.
– Что?!
– Все!
– Ублюдок!
* * *
В дверь стучали. Даша уже поняла это. Проснулась и сразу поняла. Но остатки сна еще витали. Она подняла руку. Только что приснилось, что ей в палец вцепилась золотая рыбка. Вернее не рыбка или не совсем рыбка. Это была собачка. Но с плавниками. Даша во сне попыталась ее стряхнуть, однако, у кистеперой собачки оказалась крепкая хватка.
Стук повторился. Домогаться ее в такую рань мог только вчерашний погорелец. Сделала доброе дело на свою голову! Если он спросит, как пройти в библиотеку, Даша его убьет. Лезть из-под оделяла не хотелось до слез. Она поставила ноги на пол, потом опять втянула их в тепло. Сегодня воскресенье, это она отлично помнила. Будить ее в такой день ни свет ни заря было равносильно надругательству.
– Кто-то пришел, – донеслось из-за двери. – Ломится в ворота.
Спальня выходила окнами на море. Двор отсюда не просматривался и не прослушивался. Знакомые перед визитом обычно звонили. Значит, пришел кто-то посторонний. Не хватало, чтобы в ее доме застали чужого, хуже того – подозрительного человека.
Вставать таки пришлось. Дарья натянула теплый халат, сунула ноги с тапочки и пошаркала открывать. Дверь в спальню на ночь она заперла на задвижку. Металл противно заскрипел. За дверью стоял вчерашний гость. Половина лица распухла. Другая половина полыхала. У «погорельца», как и следовало ожидать, подскочила температура.
В цоколе надрывался звонок. Ранний визитер давил на кнопку без перерывов. Даша чуть не взвыла. Обидно стало, что выдернули из такого забавного сна. Действительность с утра и так редко радовала, а тут уж совсем намечался трындец.
Даша побрела к двери в цокольный этаж, спустилась, путаясь в полах теплого халата, быстро просеменила по дорожке к воротам и раздраженно потребовала:
– Кто там?
– Участковый.
– Что надо?
Дарья не собиралась изображать вежливость. Денис Петрович Волчков был исключительным ворюгой и подлецом. С самого ее поселения он многократно по мелочам ей гадил и успокоился совсем недавно. Положение Дарьи на новом месте только-только начало выправляться. Соседи за свою ее не держали, но хотя бы стали здороваться. А между прочим она почти всех уже успела полечить, и не отказывала, если среди ночи они являлись с просьбой о помощи.
– Откройте, – потребовал участковый.
– Ну, открыла.
Дарья не собиралась пускать его во двор. Калитку распахнула и встала в проеме.
– Посторонние в доме есть? – выхлоп у Дениски отдавал вчерашним пойлом, физиономия отсвечивала синюшным румянцем.
– Какие
– Отвечайте, – участковый сделал еще более зверское лицо, но ломиться в открытые ворота пока не стал.
Дарья еще не до конца проснулась. Была бы в полном сознании, не исключено засмущалась бы, потеряла преимущество и испортила все дело.
– Ордер на обыск! – рявкнула она в рожу Денису Петровичу. – Нет ордера? До свидания. Я завтра приду к вам в участок и напишу заявление, что вы вломились в мой дом без всяких на то причин.
– Никто к вам не вламывался. Я спрашиваю, посторонние в доме есть? – участковый резко сбавил тон, но слезливые глазки продолжал пучить.
– Нет!
Даша захлопнула перед стражем порядка калитку, обошла машину, решая, стоит ее отгонять в сарай или фиг с ним, вспомнила про постояльца, ругнулась про себя с привлечением недавно усвоенных терминов и пошла в дом. Холод уже заполз под стеганый халат. Лопатки сами собой сошлись ознобной судорогой, подогнулись пальцы на ногах.
Она тщательно заперла за собой дверь, но когда вошла в холл, «погорельца» не обнаружила. Диван пустовал. Вместе с человеком исчезли постельные принадлежности. В доме вообще никаких следов пребывания постороннего не просматривалось. Даша побежала в свою спальню. Тут все оставалось на месте.
Гость испарился. Появилось желание заглянуть в сумку. Даша себя одернула. Человек с высокой температурой, и без одежды, между прочим, вряд ли сбежит из дома, откуда его по большому счету не гонят.
Нашелся он в цоколе. Забрался в кладовую и сидел, завернувшись в одеяло. В душевой, куда Даша заглянула мимоходом, на сушилке для полотенец висела его одежда. Товарищ, оказывается, вчера постирался. У, молодец, какой!
Она ничего не могла поделать с раздражением. С одной стороны этот человек был ей интересен. Ну, как мог быть интересен, например, марсианин, – окоротила себя Дарья. Но с детства впитанная аксиома: « есть они, а есть мы » требовала, избавиться от него, как можно скорее.
– Там не меня случаем спрашивали? – прохрипел гость, подняв к ней сильно пострашневшее за ночь лицо. Даша не ошиблась, мужчину трепал сильнейший жар.
– Идите наверх. И не вставайте без особой надобности. Если вы навернетесь на лестнице, там и будете лежать. Мне вас не дотащить.
– Йес, мэм. Только штаны натяну.
То, что он назвал штанами, больше походило на обрывки долго используемой половой тряпки. К тому же, Даша не была уверенна, что одежка после стирки избавилась от вони.
– Я вам найду что-нибудь. Идите и ложитесь.
В нижнем ящике комода валялся старый спортивный костюм. Рядом в нарядном пакете лежал новый. Дарья натянула его, прихватила старый и вышла к гостю.
– Наденьте пока это.
– Мы идем на пробежку?
Гад! Он еще и шутит.
– Вы остаетесь. А я иду в магазин. Дверь никому…
– Водки купите.
Лежа на диване с закрытыми глазами и распухшим синеватым лицом, он напоминал труп. Но Дашу доканал тон.
– Харя треснет!