Вирус «Reamde»
Шрифт:
В следующий миг дверь за ней захлопнулась. Оливия обернулась – прямо в надвигающуюся белую стену. Подушка впечаталась ей в лицо, на шею сзади легли чьи-то пальцы. Затем тихий голос прошептал в ухо:
– Не шуми. Ты меня понимаешь?
Это было сказано по-русски.
Оливия кивнула.
Подушка отодвинулась от ее лица. На Оливию смотрели голубые глаза человека, который сегодня утром прыгнул к ней в офис через окно. Только теперь он был в костюме и успел обрить голову. Судя по неопровержимым уликам в раковине – ее розовым девичьим станочком.
–
Оливия сделала жест, в котором соединились пожатие плеч, кивок и нервная дрожь.
– Поговорим по-хорошему? – спросил он по-английски.
Она готова была смотреть куда угодно, только не ему в глаза.
– Я знаю, что ты шпионка, – продолжал он по-английски; может быть, сомневался, что по-русски она поймет.
Теперь Оливия посмотрела ему в глаза, ожидая прочесть в них торжествующее: «Попалась!» – но то, что она увидела, больше походило на… вежливость коллеги.
– Пожалуй, ты единственная в Сямыне, кто влип еще крепче моего, – сказал он. – Моя фамилия Соколов. Надо кое-что обсудить.
«Какого черта…»
– Меня зовут Оливия.
Судно шло уже час, город остался далеко позади. Они двигались зигзагами между редко разбросанными каменистыми островками. Джонс почти все время что-то обсуждал по-арабски с боевиком, которого Зула про себя называла его заместителем. Это у него были мобильный и бинокль. В какой-то момент оба начали коситься в сторону девушек, потом заместитель подошел к Юйсе и мотнул подбородком – пошли, мол. Юйся не двинулась с места. Джонс глянул в их сторону, оценил ситуацию, подошел, сел на корточки между заместителем и Юйсей, после чего в самых мягких выражениях объяснил, что ему, Джонсу, надо переговорить с Зулой, поэтому у Юйси есть выбор: мирно пройти на нос или спрыгнуть за борт, причем второе предпочтительнее.
– Если бы мы хотели сделать с тобой что-нибудь плохое, то уже бы сделали.
Так что заместитель отвел Юйсю на нос и показал ей, где сесть.
– Я не желаю больше терпеть выходок в духе Нэнси Дрю, – начал Джонс. – Из-за них ты обходишься мне слишком дорого, а поскольку твоя ценность практически нулевая… считай сама.
– Практически нулевая, – спросила Зула, – или нулевая? Потому что…
– Ах, я и забыл: ты умная девушка и тщательно анализируешь мои слова. Что ж, отлично. Обдумай свое положение. Приди к мысли, что тебе надо быть очень покладистой. Покладистость будет состоять в том, что ты ответишь на мои вопросы. Позже те же вопросы зададут Юйсе. Чем ближе сойдутся ответы, тем лучше будет всем заинтересованным сторонам.
И он умолк, всем видом показывая, что готов ждать хоть целый день.
Зула пожала плечами.
– Спрашивай.
– Опиши командира русской боевой группы.
Зула начала описывать внешность Соколова. Вскоре Джонс закивал – сперва задумчиво, потом более энергично, словно говоря – все, хватит уже.
– Ты его видел? – спросила Зула и тут же поняла, что вопрос глупый: ну конечно, видел.
Джонс отвел глаза и ничего не сказал.
Ее
Джонс продолжал расспрашивать про Соколова. Незачем было бы проявлять столько любопытства к покойнику. Так что ответ она получила.
Вот, значит, о чем говорили они с заместителем, сообразила Зула. Джонс излагал события сегодняшнего утра и в какой-то момент обнаружил существенное обстоятельство: он не видел, как Соколов погиб, и не видел его тело.
Мысль, что Соколов жив, привела Зулу в совершенно необъяснимое волнение и даже пробудила нелепую надежду. Соколов – единственный из ее спутников, кто мог бы сейчас реально помочь. Хотя с какой стати он станет ее спасать? В любом случае Соколов даже не знает, что Зула жива, а уж тем более – где она. Наверняка он сейчас где-нибудь прячется и ему самому несладко.
Баркас миновал еще два островка, и теперь направлялся к третьему, побольше, но все равно не длиннее двух миль.
Зула сказала себе, что должна думать, как дядя Ричард, но не как дядя Ричард на семейном сборе, а как дядя Ричард на деловых встречах. Она всего раза два видела, как он это делает – ее на собрания руководства не приглашали, – но когда видела, то поражалась его способности влезть в чужую шкуру. «Чего хочет этот человек? Конфликтуют ли его интересы с моими, и если да, то в чем?»И при этом он никогда не лукавил, никогда не обманывал. Потому что окружающие чувствуют неискренность.
Сейчас Джонс очень хотел больше узнать про Соколова. Что-то такое между ними произошло, и это что-то произвело на Джонса большое впечатление.
– Я мало знаю о его прошлом, ну, кроме того, что у него ордена…
– Ордена?
– Я довольно много общалась с ним в самолете по дороге в Сямынь, и на базе, и когда мы искали вирусописателей.
– Погоди-погоди. – Глаза Джонса чуточку расширились, взгляд стал более напряженным.
До сих пор Зула не упоминала, что они прилетели в Сямынь на самолете.
Отлично. Ответы на его вопросы займут еще часа два.
Что будет, когда у нее иссякнет информация?
Джонсу достаточно погуглить ее фамилию, чтобы узнать про Ричарда. И тогда он потребует за нее выкуп.
Правда, он пока не знает ее фамилии.
Вот что значит иметь редкое имя: если Джонс вобьет в поисковик «Зула» и название ее компании, то скорее всего узнает и остальное.
Однако на баркасе нет Интернета, и там, куда они направляются (судя по виду острова), скорее всего тоже.
– Ты хочешь сказать, что у русских была база? – скорее с утвердительной, чем с вопросительной интонацией.
– Да.
– В Сямыне?
– Да.
– Где?
– В… – Зула собиралась описать здание, затем повернулась и глянула на город. Баркас от него отделяло уже несколько миль, но центральные небоскребы были по-прежнему хорошо видны. – Вон в том. Новая высотка. Плавные обводы. Над крышей торчит желтый кран.
Джонс потребовал бинокль и, глядя в него поочередно с Зулой, убедился, что понял, о каком здании речь.