Вирус самоубийства
Шрифт:
Слово «секта» здесь не произносили. Преподобный Панкрат назвал свою общину «Океан веры». Такое название как нельзя лучше отражало и его собственные беспредельные амбиции, и надежды рядовых последователей его сомнительного учения.
Как ни странно, затея оказалась не только успешной, но и прибыльной. Через несколько лет община «Океан веры» стала известна далеко за пределами края. Появились филиалы в Сибири и на Украине. Но с разрастанием секты росли и амбиции ее предводителя, и вскоре преподобный Панкрат решил, что пришло время покорять столицу.
Приехав в Москву, он купил небольшой недостроенный коттедж на окраине Московской области. Начало было положено. Оставалось только
Выбрать дизайнера-оформителя для решения таких амбициозных задач оказалось непросто. Преподобный добросовестно проштудировал портфолио всех московских дизайнеров интерьеров, которые смог найти в интернете. На неискушенного Пронькина почти все предложения дизайнеров произвели большое впечатление, но выбор Панкрата пал на странное имя Антон Треф. Преподобный вспомнил, что одного из преподавателей Хаббард-колледжа тоже звали Антон, и тот без устали твердил слушателям, что имя «Антон» в переводе с греческого означает «противник», а в переводе с латинского — «состязающийся», «вступающий в бой». Фамилия дизайнера вообще была выше всяких похвал — сначала Панкрат даже подумал, что это псевдоним. Он решил, что дизайнер с таким странным именем обязательно принесет ему удачу.
К его огромному удивлению, Антон Треф оказался хрупкой молодой девушкой, похожей на мальчика. Панкрату с трудом удалось скрыть свое разочарование: он был уверен, что встретит мужчину средних лет, немало повидавшего в жизни. Девушка-дизайнер заметила его замешательство, но это ее нисколько не смутило. Она тут же перешла к делу. Быстро окинув взглядом план коттеджа, который преподобный предусмотрительно принес с собой, она начала задавать профессиональные вопросы и сразу же уловила суть его требований к интерьеру:
— Другими словами, вы хотите, чтобы интерьер дома помогал вам влиять на людей и подчинять их своей воле? Чтобы они попадали в ваши сети и уже не могли из них выбраться?
Панкрат смутился и промямлил:
— Ну, может, не то что бы подчинять…
— Я должна знать. Если вы хотите получить от моей работы определенный эффект, то вам придется быть со мной абсолютно откровенным. Считайте, что я ваш врач, и отвечайте на все вопросы честно, как на духу.
Панкрат замялся.
— Или лучше считайте, что вы на исповеди. Это вам, наверное, будет привычнее, чем разговор с врачом? — колко добавила она. — Не бойтесь, у нас, дизайнеров, тоже есть профессиональная этика. Мы никогда не обсуждаем ни требования, ни предпочтения, ни личную жизнь наших заказчиков.
В конце концов, преподобный преодолел смущение и сбивчиво пояснил, что именно он хочет видеть в своем коттедже. По его замыслу интерьер дома должен быть абсолютно уникальным и запоминающимся, должен ошеломлять, восхищать и подавлять одновременно. И обязательно отражать название общины — «Океан веры». Но при этом коттедж не предназначался ни для организации в нем филиала секты, ни для постоянного проживания в нем большого количества людей. Это должно быть, в первую очередь, место для деловых встреч, а жить там будет только сам Панкрат и, может быть, пара его помощников.
— Мне нужно, чтобы все выглядело оригинально, круто и очень дорого. Но без золотых побрякушек — я этого не люблю. О бюджете можете не беспокоиться: если мне понравится Ваш проект, то денег дам столько, сколько нужно.
Чем дольше Антонина слушала этого шарлатана, тем больше сомневалась, стоит ли браться за этот заказ. Больше всего ее насторожило то, что среди прочего
Но высказывать свои сомнения девушка не стала, а решила взять тайм-аут:
— Работа здесь предстоит большая. Давайте сделаем так. Я подумаю и сообщу вам, готова ли я взяться за этот проект. Но в любом случае это будет только предварительная договоренность. Чтобы принять окончательное решение, я должна лично осмотреть помещение. Я вам позвоню через два дня. Если я возьмусь за работу, то мы с вами договоримся, когда мне подъехать на место и осмотреть объект.
Преподобный откланялся, с трудом сдерживая свое раздражение, и покинул офис, громко хлопнув дверью. Он не привык, чтобы ему отказывали, и решил немедленно, не дожидаясь ответа Антонины, обратиться к другому, более сговорчивому специалисту. Но когда гнев Панкрата немного утих, он еще раз прокрутил в голове всю беседу и понял, что ему понравился такой основательный подход к работе. «Вот чертовка, — думал он. — Другой бы зубами ухватился за такой жирный заказ, а эта пигалица не спешит. Видать, серьезно подходит к делу. Может, ее и впрямь чему-то научили в этих институтах? Как она меня — с полуслова раскусила! Может, ее тоже к нам в общину позвать? Да ведь не пойдет — больно умна».
Панкрат представил эту стильную столичную штучку со странным именем Антон Треф среди женщин своей секты и рассмеялся, настолько разительной была бы разница между ними. В его религиозном братстве с амбициозным названием «Океан веры» жили в основном простые сибирские женщины с трудной судьбой, зачастую одинокие или замученные жизнью с мужьями-алкоголиками. Они легко попадали в сети, которые так ловко расставлял для них «учитель», и искренне надеялись вместе с ним обрести веру, надежду и любовь.
В облике преподобного еще сквозили остатки былой стати, а его взгляд, наполненный тоской, казался женщинам загадочным и грустным. Они наперебой старались пожалеть своего предводителя и были готовы на все, чтобы постичь тайну, скрывающуюся в его проницательных и все еще красивых глазах. И этим несчастным женщинам было невдомек, что вселенская печаль в глазах их кумира — не что иное, как типичный признак завязавшего алкоголика. Первое время после выхода из лечебницы Пронькина постоянно тянуло к спиртному, но каждый раз при малейшем запахе алкоголя в его ушах дьявольским рефреном звучали слова чистенького доктора из психиатрической лечебницы: «Одна рюмка, и ты труп! Одна рюмка, и ты…».
Со временем это заклинание, нечаянно или специально произнесенное молодым психиатром, стало проклятьем всей его жизни, поэтому в общине «Океан веры» алкоголь был под строжайшим запретом. Это особенно импонировало женщинам, уставшим от вечно пьяных мужей, сыновей и соседей. Зачастую именно трезвый образ жизни в коммуне Панкрата становился решающим аргументом для тех, кто сомневался в правильности такого выбора.
Со временем Пронькин научился получать от жизни и другие удовольствия. Он быстро понял, что в каждой несчастливой женщине таится огромное количество бескорыстной любви, невостребованной ласки и нерастраченной нежности. И этими сокровищами было грешно не воспользоваться. За малейшие знаки внимания, за один его добрый взгляд или ласковый жест несчастные женщины были готовы на все и изо всех сил старались ублажить его ненасытное похотливое тело.