Вирус убийства
Шрифт:
— Э… да, меня так зовут, сержант.
«„Прихватите с собой эту сонную тетерю Даулинга“, — вспомнила Кэти. — Большое вам спасибо, инспектор Таннер!»
На дороге от недавно прошедшего дождя остались лужи, а лес казался насквозь пропитанным влагой. Вскоре они уже ехали через Эденхэм — маленький городок с рыночной площадью, которая, как и прилегающие к ней улицы, выглядела в этот понедельник довольно пустынной. На главной улице, застроенной старыми кирпичными и деревянными домами, огни горели лишь в витринах двух супермаркетов. Похоже, самым большим зданием в этом городке был паб, перестроенный из старинного постоялого двора, где когда-то останавливались дилижансы. Он именовался «Возрожденное сердце» и обладал болтавшейся высоко над тротуаром вывеской, на которой был намалеван олень, пивший воду из пруда.
За городом снова потянулись хвойные
— Кажется, где-то здесь, — пробормотал он, а чуть позже с удовлетворением в голосе добавил: — Вон там!
Кэти увидела придорожный указатель, на котором значилось: «Стенхоуп». В этом месте от шоссе ответвлялась вправо узкая аллея, окаймленная живой изгородью. Они свернули направо. Опять замелькали плетни, подстриженные кусты высаженной на обочине колючей акации; несколько раз они видели открытые загоны для скота. Наконец их взгляду предстала поросшая объеденной овцами травой холмистая равнина с разбросанными тут и там крохотными дубовыми и березовыми рощицами. Потом им встретилась речушка около десяти ярдов шириной, и они ехали вдоль нее до тех пор, пока не наткнулись на каменный мост, выгибавшийся в виде арки и декорированный искусно вырезанными из камня античными амфорами и узорчатыми перильцами.
— Вау! — воскликнула Кэти, а чуть позже, когда Даулинг въехал на мост, вновь издала восторженное восклицание — перед ними открылась панорама с особняком Стенхоуп-Хаус, наполовину затянутым серебристой туманной дымкой. Особняк представлял собой светло-серое, прямоугольных очертаний здание, сложенное из того же, что и мост, камня. Он был выстроен в классическом стиле с фасадом, украшенным портиком с колоннами и высоким фронтоном. Идеальная симметрия и изысканная простота этого большого, похожего на древнеримскую античную виллу дома нарушались пристроенным позже к его левой стороне безликим крылом, по причине чего ансамбль в целом чем-то напоминал краба-отшельника с уродливой клешней, торчавшей из панциря совершенной формы.
За мостом на другом берегу реки покрытая асфальтом дорога резко отклонялась вправо; от нее отходила засыпанная гравием подъездная дорожка, которая вела к Стенхоуп-Хаусу. У развязки стоял указатель с проставленной на темно-зеленом фоне надписью: «Натуропатическая клиника в Стенхоупе». Над этими выведенными белой краской словами красовалась эмблема учреждения в виде античного портика — почти такого же, каким обладал особняк. Гравийная подъездная дорожка змеилась вдоль края разбитого перед домом газона. При приближении к нему можно было увидеть сложенный из красного кирпича хозяйственный корпус, отчасти скрытый от взглядов с шоссе росшими слева от дома деревьями. Около тридцати автомобилей — из них «ягуаров», «БМВ» и «мерседесов» было больше половины — стояли на парковочной площадке между хозяйственным корпусом и домом.
— Что-то не видно патрульной машины, — сказал Даулинг, однако в следующий момент заметил полицейского офицера в форме, стоявшего под деревьями, и покатил на небольшой скорости в его сторону. Кэти опустила стекло, и в салон автомобиля ворвался холодный воздух утра, приправленный влажными ароматами поздней осени.
— Поезжайте вон по той дороге, — офицер указал на посыпанную гравием дорожку, шедшую между хозяйственными постройками и большим домом, — мимо коттеджей для обслуживающего персонала к круговой развязке у парковочной площадки. Там вы найдете патрульную машину. Труп находится в одной из построек на заднем дворе большого дома. — Говоря все это, полицейский жизнерадостно улыбался. — Повешенный — молодой мужчина из обслуживающего персонала. Мой напарник ждет вас на заднем дворе. С ним парень, который обнаружил труп, и директор этого заведения. Я останусь здесь дожидаться судмедэксперта.
Кэти кивнула в знак того, что принимает его слова к сведению.
— Почему вы решили вызвать следственную группу? — поинтересовалась она.
Парень секунду колебался, потом ответил:
— Да так… Если честно, для того, чтобы подстраховаться, сержант.
Полицейский ухмыльнулся и сделал шаг в сторону, освобождая им путь.
Оставив позади купы деревьев, они проехали мимо четырех идентичных кирпичных коттеджей, выстроившихся в ряд вдоль изгиба гравийной дорожки и напоминавших кукольные домики. Перед каждым коттеджем находился небольшой палисадник,
Кэти вышла из салона и решительной походкой направилась к патрульной машине, водитель которой, заметив ее, тоже начал выбираться наружу. Подойдя к копу, Кэти представилась и тихим голосом спросила:
— Ну, что тут случилось?
— В восемь тридцать две утра мы получили вызов по номеру 999. Приехали сюда в восемь сорок пять. Директор клиники — вон он стоит — доктор Стефан Бимиш — дефис — Невилл… — полицейский говорил с сильным акцентом кокни, фамилию директора произнес с трудом, выгибая при этом дугой бровь, как если бы испытывал по поводу его имени некоторые сомнения, — встретил нас у входа в большой дом и провел через задний двор к зданию, которое местные называют храмом Аполлона. — Тут полицейский снова скептически выгнул бровь. — Вон он, среди деревьев. — Он указал кивком на купу рододендронов, лавров и тисов, сквозь стволы которых едва проглядывали очертания каменного парапета. В противоположность своему улыбчивому напарнику этот полицейский озабоченно морщил лоб и веселости отнюдь не демонстрировал. Сверившись со служебным блокнотом, он после секундной паузы продолжил свой рассказ: — Парень рядом с доктором зовется Джеффри Парсонс. Он менеджер Стенхоупа и приглядывает здесь за хозяйством. В его обязанности входит ежедневно открывать храм. Насколько я понимаю, открыв сегодня утром это здание, он обнаружил там сотрудника клиники мистера Алекса Петроу, который находился, если так можно выразиться, в подвешенном состоянии. Петроу был холоден как камень, по причине чего вернуть его каким-либо образом к жизни не представлялось возможным. Менеджер побежал в большой дом и вызвал директора. Оба вернулись к храму, еще раз глянули на повешенного, после чего позвонили из большого дома в полицию.
Полицейский вырвал из служебного блокнота листок с записями и протянул его Кэти, затем закрыл блокнот и исподлобья посмотрел на женщину.
— Почему вы вызвали следственную группу? — спросила она.
— Полагаю, вам надо самой взглянуть на тело, сержант, — уклончиво ответил полисмен. — И будь я на вашем месте, то сделал бы это в одиночестве и этих двух типов с собой не брал.
— О’кей. — Кэти повернулась и посмотрела на директора и управляющего поместья. Понять, кто из них кто, труда не составляло. На одном были старый твидовый пиджак, надетый поверх толстого свитера, и коричневые вельветовые брюки, заправленные в зеленые резиновые сапоги. На голове у него красовалась твидовая кепка, козырек которой съезжал ему на нос всякий раз, когда он переступал с ноги на ногу. Второй мужчина был облачен в черный двубортный костюм, серый, с воротничком как у рубашки, тонкий свитер и черные ботинки. Его густые черные волосы были подстрижены модным «ежиком», а в аккуратной козлиной бородке пробивалась седина. Он стоял без движения, гипнотизируя взглядом Кэти и сложив на животе руки в черных кожаных перчатках, придававших его облику несколько театральный или даже похоронный вид.
Когда Кэти подошла к нему, он протянул ей затянутую в черную перчатку руку. Он смотрел на нее пронизывающим немигающим взглядом. Кэти подумала о том, какое огромное преимущество дает такой гипнотический взгляд при допросе.
Его рукопожатие было твердым, а голос — негромким. На удивление, он говорил по-английски с таким же сильным акцентом кокни, что и патрульный. По мнению Кэти, ему было лет сорок.
— Я — Стефан Бимиш-Невилл, директор Стенхоупа. А это наш управляющий Джеффри Парсонс.
— Сержант Колла и детектив-констебль Даулинг из следственной группы полиции графства. Насколько я понимаю, вы оба хорошо знали жертву?
— Разумеется, знали. Это Алекс Петроу.
— Что вы можете о нем сказать?
— Возраст — около тридцати. Когда загляну в его личное дело, скажу точнее. Он пришел к нам устраиваться на работу весной, кажется, в апреле. Получил место ассистента физиотерапевта. То, что с ним случилось, нас шокировало. Мы оба не имели ни малейшего представления о существовании у него серьезных проблем, способных привести к столь трагической развязке.