Вирус убийства
Шрифт:
— Какого рода вечеринка имела место в пятницу?
— Лучше не спрашивайте. Я, во всяком случае, никогда этим не интересовался. — Он покачал головой. — Но насколько я знаю, Петроу пригласил на это мероприятие парочку парней из Эденхэма… что-то вроде этого.
Брок откинулся на мягкую спинку эксклюзивного кожаного кресла и некоторое время в молчании созерцал Бромли. В манерах этого человека было нечто неприятно-развязное; кроме того, бесстыдный блеск в его глазах заставлял вас сомневаться в истинности его слов, даже если он сообщал вам время дня.
— Послушайте, — сказал Бромли, стремясь заполнить
Брок опустил глаза и продолжал хранить молчание, вольно или невольно усиливая копившееся в комнате напряжение.
— Вы вот намекали, будто я создал этого человека. Да ничего подобного. Просто в один прекрасный день он появился здесь… и начал действовать. Складывалось впечатление, что все у него уже было готово и отработано. Примечательно, что даже Бимиш-Невилл смотрел на его деятельность сквозь пальцы. Со временем он чуть ли не в открытую заявил мне, что существуют влиятельные люди, заинтересованные в его услугах, в том числе и из вашей среды. Если разобраться, я лишь ввел это дело в приемлемые рамки, чтобы избежать возможной огласки и скандала.
— «Люди из нашей среды»? Кого он имел в виду?
— Мистера Лонга, к примеру. Петроу был его фаворитом чуть ли не с самого начала.
Брок кивнул.
— А этот Мортимер… Он тоже находился здесь, когда убили Рози?
Бромли покачал головой:
— Нет, его не было здесь с тех пор, как Петроу отправился в лучший мир. Должно быть, эта смерть до крайности его напугала, что лично меня не удивляет.
— Но де Лойнс-то здесь был. Вы совершенно уверены, Бен, что это единственный из ваших так называемых «друзей», который находился в клинике во время первого и второго убийства? Подумайте немного, прежде чем дать ответ. Не хочу, чтобы на этот счет оставались хоть малейшие сомнения.
Бромли с готовностью кивнул, но потом, похоже, осознал истинную подоплеку вопроса.
— Ну да, был… Но, черт возьми, он не имеет к этому делу никакого отношения!
— Откуда вы знаете?
— Если не ошибаюсь, Рози умерла где-то между двумя и тремя часами дня. Так?
Брок кивнул.
— В тот день де Лойнс все это время находился со мной в этой комнате. Я сообщил об этом вашему человеку, который, брал у меня показания. Де Лойнс собирался инвестировать свою долю прибыли от клиники в какое-то предприятие на юге Испании, и я помогал ему оформлять документы. Ну почему вы, полицейские, прежде чем задавать вопросы, не разговариваете друг с другом? — В голосе Бромли послышались истерические нотки.
Брок коротко ему улыбнулся и поднялся на ноги.
— Знаете что, Бен? Побудьте здесь немного в одиночестве и сварите себе свежего кофе. Я скоро вернусь.
Через пятнадцать минут Брок вернулся. Его сопровождала Кэти.
— Привет, Бен, — сказана она с улыбкой. — Припасли для нас свежие анекдоты?
Бромли с кислым выражением лица посмотрел на нее поверх своей кофейной чашки.
— Почему, — проворчал он, — чтобы ввернуть электрическую лампочку, требуется шесть особ женского пола в предменструальном периоде?
— Эту
— А вы отдаете себе отчет в том, что сейчас на дворе глухая ночь? Неужели у Организации Объединенных Наций нет каких-либо правил на такой случай?
Впрочем, его протесты этой фразой и ограничились. Поставив чашку, он вышел с ними в холодную ночь и уселся на заднее сиденье их машины.
Через некоторое время Бромли, обратившись к сидевшей за рулем Кэти, спросил:
— Куда, черт возьми, вы едете? Это не дорога на Кроубридж.
Брок повернул голову и бросил через плечо:
— Мы просто хотим подхватить еще одного человека дальше по дороге, Бен. Не волнуйтесь, мы довезем вас до Кроубриджа.
Они ехали еще минут двадцать по темным сельским дорогам, пока не добрались до перекрестка у пустынной, словно вымершей деревеньки. Брок проконсультировался с лежавшей у него на коленях картой и показал Кэти, куда править дальше. Через некоторое время они выехали к дубовой аллее, за которой вырисовывался темный силуэт большого дома. Фары выхватили из темноты две белые воротные тумбы, указывавшие путь к дому. Кэти, ориентируясь по ним, свернула на подъездную дорожку.
26
Бернарду Лонгу, чтобы открыть дверь, понадобилась, казалось, целая вечность. Наконец главный вход осветился, а массивная дубовая дверная створка, издав протяжный стон, приоткрылась.
— Кто там? — Вопрос прозвучал глухо и неразборчиво.
Первой отозвалась Кэти:
— Сержант Колла, сэр. Со мной главный детектив-инспектор Брок. У нас к вам дело.
— Брок? — Теперь дверь распахнулась во всю ширь, и они увидели заместителя главного констебля, который взирал на них с удивлением. На нем были стоптанные кожаные шлепанцы и халат с завернувшимся у шеи воротником — не тот роскошный белый халат с монограммой, который Кэти видела на нем в Стенхоупе, но старый балахон из тартана, настолько потертый и залоснившийся, что казалось, ему самое место в контейнере для вторсырья.
— Какое, к дьяволу, дело? — Он кашлянул, прочищая горло, нацепил на кончик носа очки в золотой полуоправе и в свете висевшего у него над дверью старинного кучерского фонаря обозрел ночных посетителей вкупе и по отдельности. Потом перевел взгляд на стоявшую на подъездной дорожке машину.
Кэти сказала:
— Мы бы хотели, чтобы вы оделись и проехали с нами.
— Сколько сейчас вре?..
Ему не дал договорить женский голос, донесшийся откуда-то из глубины дома.
— Кто это, Бернард? — Голос казался слабым, тем не менее в нем слышались повелительные интонации.
Лонг повернулся лицом к дверному проему и крикнул:
— Это офицеры полиции, Дороти! Спи, дорогая…
— Не задерживайся, дорогой…
Лонг повернулся к гостям:
— Думаю, вам лучше войти.
Они вошли вслед за Лонгом в обшитый деревянными панелями холл. Это был бы просто образцовый холл, если бы стоявшую в нем торжественную тишину не нарушало шарканье растоптанных шлепанцев Лонга. Только когда в холле загорелся свет и они присели, Кэти заметила, что у хозяина дома дрожат руки.