Вирус забвения
Шрифт:
Арчер снял данные походки и занес информацию в базу данных. Идентифицировать по этому параметру не получится, но если придется искать его еще раз, будет легче.
Это была прямая трансляция, не запись. Объект неспешно шел к морю, в той части Лейта, что подверглась затоплению год назад. И снова камера показывала объект со спины.
– Бэрд! – вызвал через «балалайку» оперативника Арчер. – Я нашел объект!
– Это хорошо. А то с твоей фотографией мы бы его еще долго искали.
– Не перебивай! Он на пересечении Митчелл и Эльб, движется к заливу. Идет медленно, вы его легко
– Лицо?
– Нет лица. Лохматый рыжий тип в темно-зеленой куртке и темных обвисших штанах. Ходит довольно странно – вы его легко отличите в толпе. Возможно, он «минус». Действуйте!
– Хорошо, идем. Будь на связи.
– Есть. Он уже вышел из зоны съемки. Ближе к заливу в этом районе камер больше нет. Держите меня в курсе.
Арчер сидел за столом и щелкал суставами пальцев. Нужно было работать, перед ним лежала целая кипа новой на сегодня информации. Но работа не лезла в голову. Несколько раз Али пытался начать просматривать данные, но спустя минуту или две ловил себя на том, что просто перекладывает листки с докладными и обрывки уличных объявлений с места на место, даже не вникая в суть.
Бэрд с напарником взяли рыжего спустя сорок минут. Он шел к ночлежке на Дьюк. На связь без вышел через час, когда они вернулись в зону, где работала сеть.
– Али, – сказал Бэрд, – он ничего не знает о книге. Ни о какой.
– Может, он вообще не знает, что такое книга?
– Знает. Но про объявление не в курсе.
– У него при себе нет самого объявления?
– Нет. Карманы пустые. Ни денег, ни оружия, ни «синдина». Нам не за что его брать.
– Задержать ты его в любом случае можешь. До выяснения. Транспортируйте его сюда, здесь будем разбираться, что он знает, а что нет.
– Он действительно похож на «минуса», – сообщил Бэрд после короткой паузы. – Но что-то с ним не так: я «минусов» видел, этот какой-то не такой.
– Давай его сюда, – повторил Арчер и отключился.
4
Коммуникатор, лежащий в ящике стола, запертом на замок с сенсором отпечатков пальцев, молчал почти два месяца. Мортенс не стал перезванивать сам – не видел необходимости. Да просто не хотел. Но абонент позвонил еще раз.
Теоретически это мог быть кто угодно. Теоретически он мог связаться по обычным каналам через сеть и не сейчас, а год назад. Но это все теории, на практике Мортенс не верил в подобные совпадения.
– Да, Ник, – произнес Мортенс, надавив на кнопку дозвона.
Нет, по сети он как раз не мог выйти на Эдинбург – Мортенс отдал приказ блокировать и переводить все входящие из Цюриха лично на себя через неделю после Катастрофы.
– Что у вас происходит?
Да, это звонил именно он – Ник Моратти, президент СБА, глава исполнительной власти Анклавов. Бывший президент и бывший глава, с некоторым усилием поправил себя Мортенс. Мир Анклавов закончился, так что Моратти теперь руководить нечем.
– Восстанавливаемся понемногу, – ответил Мортенс.
Разговор о погоде? Ник звонил, чтобы справиться о том, как идут дела у его ставленника? Вряд ли.
Мортенс поднялся из кресла, держа в ладони коммуникатор, подошел к бару и плеснул
– Хорошо, – констатировал Моратти.
Мортенс, напротив, ничего хорошего не видел.
– Я связывался с Франкфуртом. Ситуация тяжелая, но они надеются на лучшее.
Понятно, во Франкфурте его послали. Иначе Моратти давно бы уже был там – до Франкфурта от Цюриха можно при большом желании хоть пешком дойти.
С Франкфуртом Мортенс связывался и сам. Континентальный Анклав, вдали от неспокойных Альп, по соседству несколько АЭС – совершенно целых и почти полностью работоспособных, – вокруг огромные территории Баварского султаната, отлично подходящие для сельского хозяйства. Франкфурт трясло больше, чем Эдинбург, но не сильно, баллов на шесть-восемь. Рухнуло несколько небоскребов в центре, еще около десятка пришлось демонтировать, но со строительными проблемами они почти разобрались. И сеть у них работала, даже тритоны периодически трепали ее.
Но у Франкфурта тоже имелась проблема – теперь проблемы были у всех: Баварский султан серьезно присматривался к Анклаву, называя его даже в официальных политических заявлениях Автономной Территорией султаната. Пока наглость султана уравновешивалась тем же способом, каким Койман год назад поставил на место самого Мортенса, – в администрации Франкфурта вовремя поняли, чего теперь стоит информация, и были готовы слить все в один момент. Султан не знал куда, поэтому пока дело заканчивалось разговорами.
Так что Моратти с его разрушенным Цюрихом верхолазам Франкфурта был нужен как собаке пятая нога. Им хватало и султана под боком.
Нужен ли Ник здесь, в Эдинбурге? А нужен ли он лично Мортенсу?
Директор Эдинбургского филиала СБА нервничал. Он испытывал двоякие чувства: Мортенс совершенно по-детски робел перед Моратти и в его присутствии чувствовал, что «взрослым врать нехорошо»; но при этом он ни на секунду не желал делиться с кем бы то ни было властью в своем Анклаве, ставшей теперь почти абсолютной. Как и раньше, музыку, разумеется, заказывали верхолазы с Койманом в авангарде, но, будучи опытным «тапером», Мортенс на выбор умело предлагал угодные лично ему опусы.
– Как дела в Цюрихе? – осторожно поинтересовался Мортенс.
О делах в Цюрихе он знал, земля полнилась слухами. Но знал мало и, если говорить начистоту, из не самых надежных источников.
– Нормально дела. Бульдозеры работают в полную силу.
– Начали строительство?
– Заканчиваем генеральную уборку. К тебе подкатывали люди из «Науком»?
Интересный переход. Про погоду, значит, говорить надоело? Вот почему он позвонил только сейчас – раньше он не был готов. Он и теперь-то готов не был, но до него доползли слухи о предложениях москвичей. Ему наверняка ничего не предлагали – Мертвый ненавидел Моратти и не дал бы Нику сыра даже из взведенной мышеловки: зрелище медленной голодной смерти заклятого врага для него было бы приятней быстрого удара по хребту.