Вирус зла
Шрифт:
Странник два раза довольно картинно ударил в ладоши.
– Браво, - сухо произнес он, словно был недоволен ответом Гагарина.
– Есть неточности в твоей логике, но в целом - именно этого я от тебя и добивался.
– Какие неточности?
– Ну, например, твое упоминание о Творце. Кого именно ты имеешь ввиду?
– А что их много?
– недоуменно спросил Виктор.
– Больше чем ты думаешь, - усмехнулся Странник.
На лице Гагарина застыла мина абсолютного непонимания услышанного.
– Универсум, Большая Вселенная... эм, возможно, что-то
– Универсум?
– Да. Бесконечномерный объект, Фрактал Пространств и Состояний нашего и мириад соседних Доменов, заключенных между собой в единую суперсистему. Таких Универсумов в Большой Вселенной едва ли не больше, чем Доменов в одном Универсуме. Но одинока ли Большая Вселенная мне не известно.
– Колоссально, - прошептал Виктор.
– Да, меня тоже впечатляет.
Виктор хотел было расспросить Странника поподробней об этой самой Большой Вселенной, но вспомнил недавний рассказ о пламени и мусорной куче и решил окончательно выяснить, что такое спички.
Странник, услышав, о чем его хотят спросить, натуральным образом расхохотался.
– Ну, ты дал, такую ерунду у меня спрашивать,- заливался он искренним смехом.
– Во учудил. Если я тебе расскажу, что это, ты поймешь незначительность этого вопроса, и сам будешь смеяться до коликов в животе.
– Может быть, - ничуть не смутился Гагарин, - но мне все же интересно.
Спустя минуту, когда Странник поведал Виктору тайны древнего инструмента добывания огня, Гагарин и правда улыбался тому, что спросил, но тут же выкрутился и задал новый вопрос, заставивший Странника на мгновение стать прежним - жестким, таинственным и недоступным человеческому пониманию.
– Хочешь знать, откуда мне известно про них?
– повторил он вопрос Гагарина.
– Не думаю, что мне это повредит.
Странник мимолетно окинул взглядом тайную комнату с артефактами, сказал, глубоко вздохнув:
– Я ими много раз пользовался... в детстве, поэтому и знаю о таком способе добычи огня. Спички, зажигалка... поди тоже не слышал, что это такое?
Виктор отрицательно кивнул головой.
– Конечно, это ведь вещи давно минувшей эпохи.
Он сделался уж каким-то совсем суровым и закрытым. Виктор на мгновение подумал, что эти воспоминания тяготят его, но любопытство брало свое.
– Значит, - спросил он, - ты, в некотором роде, ровесник Николы?
– Смотря как посмотреть, - усмехнулся Странник.
– Никола - уникальный прецедент, не имеющий аналогов в других инвариантах...
– В чем?
– перебил Странника Гагарин.
– Ты до конца дослушивать умеешь или нет?
Виктор покраснел, словно мальчишка.
– Его эксперименты не прошли для него незамеченными, но здесь они имели особенно сильный эффект. Разумная плазмоидная форма жизни, следующий этап эволюции человеческого социума... Он стал первым, кто совершил трансформацию, но он не одинок.
– В каком смысле?
– Скоро узнаешь, - заговорщицки подмигнул Виктору Странник.
Гагарин перевел
– Но если ты ему не ровесник тогда кто?
Странник долго смотрел на Виктора пристальным, оценивающим взглядом, потом вдруг что-то сделал, неуловимое, незаметное, и в воздухе перед самым носом Гагарина замерцали два совершено одинаковых голубоватых шарика, размером с грецкий орех.
– Выбери один из них. Любой.
– А что будет, если я выберу не тот?
– настороженно спросил Виктор, рассматривая парящие в воздухе шары.
– Ничего не будет, потому что среди них не тех, как ты выразился, нет. Просто сделай выбор и все.
Гагарин думал секунд двадцать, прежде чем указать Страннику на правый от себя шарик.
В следующее мгновение левый растворился в воздухе, а правый медленно поплыл в сторону плеча Виктора и успокоился на нем.
– Я создал перед тобой типичную пространственно-временную развилку. Частный случай, можно сказать, потому что она имела лишь два выхода. Ты выбрал один из них, и, тем самым, определил дальнейшее направление пространственно-временной линии Вселенной, не слишком задумываясь о том, что параллельно с ней была реализована и другая линия, где ты выбрал левый шар. Такое ветвление осуществляется колоссальное число раз не только в нашем Домене, но и в других, входящих в Универсум, то есть в Творца первого порядка. Именно из-за этого он и представляет собой бесконечномерный объект, состоящий из множества пространств и состояний.
Виктор слушал Странника очень внимательно, не перебивая и стараясь не пропустить мимо ушей ни единого слова.
– Утверждать, что существуют прецеденты временных перемещений, - продолжал тот, - также бессмысленно, как утверждать, что их нет. Формально попасть на двести, триста лет назад, можно, кстати, так же как и вперед, не забывай об этом, но, во-первых, это автоматически приведет к созданию еще одной ветви континуума, тупиковой кстати, поскольку она в этом случае будет образована не типичным делением пространственно-временной развилки, а появлением в себе объекта, совершенно не принадлежащего к ней изначально, а во-вторых, вариантов будущего, как, впрочем, и прошлого, и без того существует гигантское множество, так что попасть именно в свое прошлое никогда никому не удастся. Временные парадоксы самоисключаются, поскольку Вселенная гораздо мудрее, чем принято ее представлять, и застрахована от множества случайностей... жаль, что не ото всех.
Порция новой информации была столь насыщена, что требовала глубоких над собой размышлений, поэтому Виктор, сам того не заметив, погрузился в стройные ряды мыслей.
– Не спи на ходу, - окрикнул его Странник.
– Я просто думал,- попытался оправдаться Виктор.
– Скажи, как я понял, ты из одного варианта прошлого, очутился здесь у нас. Так?
– Да, правильно мыслишь.
– Но тогда твое появление неминуемо создало тупиковый инвариант реальности. Это ведь тоже верно?
– В отношении тебя или меня такой закон не распространяется.