Вирусный флигель
Шрифт:
В одном из первых аналитических отчетов о немецких исследовательских работах военного характера, подготовленном в 1945 году, указывается:
В немецких научных кругах нередко шли на хитрость и, пользуясь некомпетентностью ответственных руководителей, добивались возможности проводить научные исследования, которые выдавались за исследования военного характера, но которые зачастую не могли оказать в войне ни малейшей помощи.
Словом, поведение немецких научных лидеров продемонстрировало их неспособность организовать направленные исследования военного назначения.
Вторым обстоятельством, как уже говорилось, было то, что в Германии отдавали предпочтение чистой, а не прикладной физике. Это предпочтение вряд ли уместно объяснять прихотью судьбы или же только вмешательством в науку представителей партийной иерархии. Есть более тонкая причина деградации немецкой физики в тридцатые годы. Она заключается в потере немецкими учеными искусства
Непререкаемым старшиной физиков в Германии почитали тогда Гейзенберга, — как известно, чистого теоретика. Правда, если бы не физики из окружения Гейзенберга, особенно Вайцзеккер и Виртц, которые презирали и ставили ни во что всех не принадлежащих к их группе, Гейзенберг, возможно, отстранился бы на время войны от активного участия в работах. Тогда для физиков-экспериментаторов открылись бы широкие возможности в деле руководства атомным проектом и другими связанными с ним работами. Но этого не случилось, бразды правления оставались в руках теоретиков, даже не понимавших, сколь важна тесная связь науки с техникой и промышленностью. Именно вследствие слабости этой связи в Германии не удавалось осуществить важнейшие инженерно-физические мероприятия, в частности построить в 1940 году циклотрон,
Ставшие гегемонами и занявшие ключевые посты в атомном проекте теоретики не ощущали и настоятельной необходимости форсировать работы для скорейшей реализации критических условий в урановом котле. Для группы Гейзенберга самым важным являлось проведение солидной научной теоретической разработки вопроса, в ходе которой роль эксперимента сводилась к подсобной, он становился нужным лишь для проверки на каждом этапе теоретических результатов. Подобный стиль работы помог Гейзенбергу и Боте завоевать признание в среде чистых ученых, но нисколько не способствовал завоеванию военной победы. Правда, даже Гейзенберг и Боте, вероятно, совершенно иначе работали бы над той же проблемой в условиях мирного времени, когда они могли бы получить значительно более подробную информацию о достижениях своих зарубежных коллег. Но они, как всегда, недооценили возможности физиков Англии и Америки, а потому не беспокоились за свой приоритет и действовали не спеша. Вот что писал в своем последнем отчете Гоудсмит:
Анализ разведывательных данных показывал: немцы несокрушимо уверены, что в данной области далеко опередили американцев. В действительности же, хотя немцы и начали гораздо раньше, они сильно отстали. Они почти совершенно оставили идею изготовления бомбы и сосредоточили усилия на создании машины для получения энергии, названной ими «урановая топка». К концу войны они не сумели построить даже «котел» с самоподдерживающейся цепной реакцией.
И все-таки их уверенность в собственных успехах была столь велика, что они предлагали ученым Соединенных Штатов помощь в деле освоения атомной энергии. Они не сомневались, что, даже несмотря на военный проигрыш, Германия благодаря их работам станет доминировать в мире науки.
Научное поражение Германии они признали только после 6 августа 1945 года, когда существование атомной бомбы в Америке перестало быть секретом.
И все-таки, насколько продвинулись к концу войны немецкие физики, каковы истинные их заслуги? Действительно ли они отставали на три года, как утверждал в своей памятной записке Черчиллю лорд Черуэлл?
Объективная оценка всей серии научных работ, выполненных в Германии, показывает, что немцы в области атомных исследований достигли значительно большего, чем это когда-либо публично признавали англичане и американцы. Некоторые вопросы, несмотря на весьма ограниченные возможности, они изучили столь же глубоко, как англичане и американцы. Правда, другие не исследовались вовсе — такой оказалась участь всех исследований в области реакторов с графитовым замедлителем, поскольку все они были похоронены в 1941 году после роковой ошибки Боте; его авторитет был столь высок, что никто не смел и думать, что он Мог допустить столь грубый просчет. Зато в области разделения изотопов урана Германия добилась многого. Правда, американский специалист в области ультрацентрифуг профессор Бимс писал, что в 1945 году уровень разработки немецкой ультрацентрифуги был ниже соответствующего уровня 1943 года в Америке (к моменту, когда там аннулировали заказ на ультрацентрифуги). Однако это не означает, что специалисты, работавшие под руководством Хартека и Грота, были слабы. Их отставание объясняется главным образом трудностями, создавшимися в результате воздушных налетов союзной авиации. Им пришлось дважды пережить эвакуацию, отнявшую массу драгоценного времени; к тому же дело еще более тормозилось трудностями получения материалов из Эссена и Вены. В области разделения изотопов урана немецкие ученые, располагая чрезвычайно ограниченными электроэнергетическими
Поздней осенью 1945 года в Соединенных Штатах руководство военными научно-исследовательскими работами рассматривало вопрос о целесообразности открытой публикации чрезвычайно подробного американского «Отчета о плутониевом проекте». Доктору Комптону было доложено, что изучение специалистами захваченных немецких документов показывает нежелательность такой публикации, так как при этом будут рассекречены некоторые важные данные, которые не были известны в Германии. Комптон распорядился провести новое изучение состояния немецких атомных исследований. Этим занялись двое ученых из Ок-Риджа [49] . В ноябре они представили секретный документ, в котором точно и конкретно ответили на ряд поставленных перед ними вопросов. Так, они решительно утверждали, что немцам были известны оптимальные размеры тяжеловодного уранового реактора; они ссылались на проведенные Боте и Фюнфером еще в 1943 году эксперименты; в них были получены результаты, аналогичные полученным американцами в августе 1943 года расчетным путем, т. е. в то же самое время. Американские специалисты коснулись и столь часто встречавшихся в немецких документах данных о необходимом для создания критического котла количестве тяжелой воды; они отметили, что немцы весьма точно указывали это количество. Что же касается качества металлического урана (а это очень важно), то в Германии чистота этого продукта была почти такой же, как и в Америке. А в начале 1944 года, т. е. чуть позже американцев, немецкие физики разработали такие же, как в Америке, математические методы расчетов реактора. Говоря о неудаче, постигшей немецких физиков при попытках осуществить цепную реакцию, Вейнберг и Нордхейм объясняли их недостаточным количеством тяжелой воды в Германии. Главный вывод их состоял в том, что уровень понимания основных принципов был в Германии вполне сравним с американским и единственным важным обстоятельством, не известным немцам, являлось незнание свойств плутония-240 и факта отравления реактора продуктом ядерной реакции ксеноном-135.
49
Доктор Алвин Вейнберг и доктор Лотар Нордхейм. Первый в настоящее время является директором Ок-Риджской национальной лаборатории, штат Теннесси. Автор настоящей книги беседовал с ним об этой работе. Доктор Вейнберг сообщил, что и ныне он не переменил своей оценки состояния атомных исследований в Германии.
В заключение Вейнберг и Нордхейм коснулись вопроса научной этики, возникшего после захвата Миссией Алсос немецких отчетов о научных исследованиях, вопроса о приоритете. По их мнению, было бы несправедливым указывать лишь американские работы и не отмечать при этом соответствующих немецких результатов. Это было бы несправедливым тем более, что урановые исследования в Германии не только шли в правильном направлении, но и само мышление немецких ученых и их разработки были удивительно сходны с американскими. Оставалось лишь удивляться, что столь небольшая и изолированная от всех группа ученых достигла столь многого в столь неблагоприятных условиях.
Нередко немецкие атомные исследования времен войны подвергали совершенно необоснованной критике. Иной раз она исходила от людей, имевших доступ к подлинным документам, использованным и в данной книге. Но ее можно объяснить лишь полным незнанием истинного состояния дел. Правда, следует совершенно четко разграничивать теоретические достижения немецких физиков и неудовлетворительное состояние работ в области техники атомных реакторов. Последние находились на опасно низком уровне. Читателю уже известно, сколь недостаточными были меры по созданию систем управления и регулирования для реакторов, сколь примитивной была контрольно-измерительная аппаратура. Так, теория кадмиевых регулирующих стержней не была апробирована даже простейшими численными расчетами. В реальных же конструкциях котлов немцы ни разу не предусмотрели самых элементарных устройств для аварийного слива тяжелой воды на случай выхода реакции из-под контроля. Если бы в Хайгерлохском котле возникли критические условия (а по некоторым расчетам они возникли бы и при имевшемся количестве урана и тяжелой воды, если бы конфигурация котла была не цилиндрической, а сферической), немецким ученым пришлось бы пережить те же неприятности, что и американцам, когда те впервые запустили свой тяжеловодный реактор. Не учитывали немцы и исключительно важной роли запаздывающих нейтронов в процессе управления работой реакторов.
Сопоставляя ход работ в Германии и Соединенных Штатах Америки после того, как физиков разобщила война, можно видеть, что расхождение наметилось только в 1942 году. Раньше же в обеих странах физики занимались одними и теми же проблемами, с той лишь разницей, что в Германии уделяли значительно меньше внимания разработке методов разделения изотопов. Более того, именно немецкие ученые во время лейпцигских экспериментов первыми в мире получили превышающий единицу коэффициент умножения нейтронов. Зато в отличие от американских немецкие физики не сумели заручиться поддержкой правительства Германии, которое в то время держало под сапогом пол-Европы и не думало о необходимости проведения новых научных исследований, тем более таких исследований, которые были выше понимания нацистских руководителей.
Перекресток
Проект «Поттер-Фанфикшн»
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
