Вирусный флигель
Шрифт:
Это, разумеется, было в первую очередь заслугой командэра Уэлша и Майкла Перрина. Правда, как мы знаем, у Уэлша никогда не было недостатка в критиках, но даже и самые резкие из них никогда не отрицали высокоразвитой интуиции разведчика, свойственной Уэлшу. Формально английская разведка в области атомной энергии была признана в конце 1944 года, когда было достигнуто соглашение между сэром Джоном Андерсоном и лондонскими руководителями разведки, с одной стороны, и генералом Гровсом и инстанциями в Вашингтоне — с другой. В соответствии с соглашением атомная разведка выделялась из прочих разведывательных служб, занимавшихся получением информации о научных исследованиях противника. Это было сделано скорее всего из желания обеспечить большую секретность. Сэр Джон Андерсон дал весьма ясные директивы, и в ноябре 1944 года в Лондоне была учреждена англо-американская комиссия по ядерной разведке; в нее вошли англичане Перрин, Уэлш, доктор Джонс и американцы майор Фурман и майор Калверт,
Когда
Как ни были инициативны и мобильны американские офицеры из Миссии Алсос, как ни были широки их транспортные возможности, — в одном они все же уступали своим английским партнерам, ибо те располагали авиационным транспортом. Когда новость о документах, обнаруженных в Штадтильме и Линдау, дошла до Лондона, доктор Джонс поручил одному из своих главных помощников по отделу научной разведки полковнику авиации Руперту Гаскойну Сесилу обеспечить самолет для перевозки группы офицеров, посылаемой на соединение с Миссией Алсос. Они направились к маршалу авиации Боттомли и попросили его выделить самолет типа «Дакота».
С этой же передовой группой вылетел и Уэлш, а Перрин должен был отправиться в Германию несколько позже. Самолет доставил англичан во Франкфурт. Здесь они пересели в автомобили и направились в Штадтильм, где в ожидании их прибытия Гоудсмит и Варденбург уже осматривали документы, найденные в старинном и мрачном школьном здании, последнем прибежище для штата и документов полномочного представителя по ядерной физике. Документы раскрыли перед Гоудсмитом и Варденбургом полную картину немецкого атомного проекта, начиная с первых месяцев войны, когда военные только узнали о возможности использования процесса расщепления урана, и кончая созданием котла В-VIII в Берлин-Далеме.
Вторая группа британских разведчиков в это время вылетела в Париж, она должна была соединиться со всеми остальными к началу завершения операции. Перрин покинул Лондон вместе с сэром Чарлзом Хэмбро, представителем Объединенного треста развития — англо-американской организации, созданной для осуществления контроля за мировыми запасами урана. В Париже ко второй группе присоединился специалист в области лингвистики профессор Норман, работавший под началом Джонса. Они вылетели дальше, в Реймс, где было собрано последнее совещание, на котором совместно с генералом Беделлом Смитом окончательно обсуждалась операция захвата района Хейсингена. А затем, уже в Гейдельберге, англичане соединились с Миссией Алсос, с полковником Пашем, Гоудсмитом и майором Фурманом. Здесь же находился и руководитель органов безопасности всего «Манхэттенского проекта» полковник Лансдейл, которого Гровс счел необходимым откомандировать в Европу, чтобы в ходе финальной операции не пострадали интересы «Манхэттенского проекта».
Основной трудностью в предстоящей операции было то, что вся область сосредоточения немецких атомных исследований, т. е. районы Фрейбурга, Штутгарта и Фридрихсгафена, попадали во французскую оккупационную зону и там не было ни одной американской воинской части.
В ту пору перед союзной разведкой встала еще одна важная задача: захватить немецкие запасы урановой руды. Еще летом 1944 года майор Калверт, сопоставив множество данных, пришел к выводу, что эти запасы сосредоточены под Стассфуртом, в соляных копях. Ими ведала Ассоциация промышленных исследований, находившаяся под контролем государства. С этой целью спешно сформировали англо-американскую группу, в которую вошли полковник Лансдейл, Калверт, сэр Чарлз Хэмбро и помощник Перрина Дэвид Гэттикер. Группа присоединилась к 3-й пехотной американской дивизии и вскоре добралась до развалин разбомбленного завода. Директор завода оставался на месте, и он сам привел разведчиков к сараю, где в прогнивших бочках хранилась тысяча восемьсот тонн драгоценной руды, вывезенной немцами в свое время из Бельгии.
Перевозить ее в старых прогнивших бочках было невозможно. К счастью, неподалеку оказалась бондарная фабрика, где по приказу американских военных властей реквизировали двадцать тысяч новых бочонков. За трое суток всю руду переложили в новую тару и перевезли в ангар на аэродроме Гильдесгейма.
Производство урана в Германии окончательно прекратилось 15 апреля 1945 года. Завод для переработки урановых руд в металл в Грюнау начали строить еще в 1942 году, а в эксплуатацию ввели в декабре 1944 года. В этом месяце удалось изготовить 224 килограмма урана. Полная же производственная мощность завода достигала тысячи килограммов металлического урана или тория, т. е. равнялась производственной мощности разбомбленного франкфуртского завода. Однако к 15 апреля 1945 года завод в Грюнау изготовил в общей сложности всего 1500 килограммов урана. Еще в январе 1945 года фирма «Дегусса» вынуждена была перевести с одного из своих франкфуртских
К исходу апреля состояние немецкого атомного проекта стало совершенно ясным для союзников, все опасения о возможности создания атомной бомбы в Германии рассеялись. В своем донесении генералу Маршаллу от 23 апреля Гровс писал:
В 1940 году немецкая армия конфисковала в Бельгии и перевезла в Германию около 1200 тонн урановых руд. Пока эти запасы находились под контролем врага, мы не могли быть полностью уверены в том, что он не использует их для изготовления атомного оружия. Вчера меня известили каблограммой, что мои работники обнаружили руду неподалеку от Стассфурта (Германия) и что она вывозится в безопасное место, вне Германии, где будет находиться под контролем американских и британских властей.
Захват этой львиной доли всех европейских запасов урана, видимо, устранит любую возможность применения Германией в войне атомной бомбы.
В тот же день, 23 апреля, американские солдаты, возглавляемые полковником Пашем, заняли Хайгерлох. А двумя днями ранее французы, видимо, стремившиеся пробиться в Зигмаринген, где находились некоторые деятели вишийского правительства, нарушили демаркационную линию и вошли не в свою зону. Этим-то немедленно и воспользовались американцы; в распоряжение Паша передали 1279-й саперный батальон, который и захватил Хайгерлох. В операции участвовал также начальник разведки шестой армейской группы генерал Юджин Харрисон. Майкл Перрин, бросив все дела, немедленно вылетел из Лондона в Хайгерлох. Здесь, в последнем прибежище немецких атомщиков, теперь собрались все основные деятели атомной разведки: Уэлш, Перрин, Лансдейл, Фурман и многие другие. 24 апреля они взломали дверь в бывший винный подвал и вошли внутрь. В подземном ходе и пещере царили сырость и тьма. Пришлось зажечь свечи. Вскоре они увидели бассейн. Сверху лежала крышка и, не зная, что таится под ней, все испытывали страх не подвергнутся ли они радиоактивному облучению, когда крышка будет поднята. Среди присутствующих, пожалуй, только Перрину уже удалось видеть собственными глазами подкритический атомный реактор — огромный графитовый котел, который Ферми сооружал в Чикаго весной 1942 года. И первым, что поразило Перрина в Хайгерлохской пещере, было полное и явное отсутствие каких-либо средств радиационной защиты. Это наводило на мысль, что немецкий реактор не мог быть критическим; если бы в нем создались критические условия, то все немцы, работавшие возле котла, оказались бы безнадежно больными. Перрин приказал открыть котел. В тот же день его полностью демонтировали. Уран и почти вся тяжелая вода, за исключением нескольких оставленных немцами барабанов, исчезли. Барабаны с тяжелой водой и сохранившиеся графитовые брикеты срочно вывезли на грузовиках. В пещере не оставили ничего, что могло бы дать французам хотя бы малейшие указания на проводившиеся в ней эксперименты. А один из офицеров предложил даже взорвать старинную церковь, стоявшую на вершине скалы, и завалить обломками вход в бывший винный подвал. Священнику удалось воспрепятствовать этому. Тем не менее, покидая Хайгерлох, американцы взрывом завалили пещеру.
Затем Перрин и остальные направились в Хейсинген, где уже находился Гоудсмит. Городок был занят 22 апреля в 4 часа пополудни французскими и марокканскими солдатами. Еще за двое суток до сдачи Хейсингена оттуда сбежали местные партийные руководители, и, разумеется, фольксштурмисты немедленно разбрелись, так что Хейсинген достался союзникам без боя. Но все документы, а также вывезенные из Хайгерлоха уран и тяжелую воду немцы припрятали в надежных местах. Правда, в Хейсингене, где находился Физический институт, удалось захватить Вайцзеккера, к которому французы не проявили ни малейшего интереса. Зато Гейзенбергу удалось улизнуть. Трое суток он добирался на велосипеде до Баварских гор, где в Урфельде находился дом его семьи. Здесь ему оставалось лишь одно — ждать полного краха Германии. Четыре бронетранспортера и несколько грузовиков шестой американской армейской группы появились в Хейсингене 23 апреля примерно в 8 часов 30 минут утра. Паш и генерал Харрисон прорвались к лабораториям на Вейерштрассе и на Тюбингерштрассе. Место работы Гейзенберга располагалось в крыле ткацкой фабрики Гротца. Разведчики не застали Гейзенберга, но его кабинет хранил еще свежие следы хозяина. Каково же было изумление Паша, когда он увидел оставленную хозяином фотографию, на которой Гейзенберг был изображен не с кем иным, как с Гоудсмитом. Снимок был сделан в порту, когда Гейзенберг возвращался в Германию из поездки в Соединенные Штаты Америки в 1939 году.
Перекресток
Проект «Поттер-Фанфикшн»
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
